Драма — очень своеобразный жанр. Ее создатель ограничен во многих средствах создания характеров, доступных для романа или повести. Кроме того, пьесу потенциальные читатели видят на сцене театра, поэтому каждая деталь, каждое произнесенное героем слово создают определенное впечатление. Очень интересным средством создания характеров героев является интертекст — введенные автором песни, стихи. Все они помогают донести до зрителя еще и смысл, вложенный в пьесу, ее суть. Но интертекст как литературный прием помогает не только понять суть произведения, но и замысел автора, его позицию. Ярким примером тонкого использования интертекста можно считать пьесу М. Горького «На дне» (1902 г.)
Эта социально-философское произведение, где основной темой является спор о человеке, о том, что же для него лучше, горькая правда или сладкая ложь. Спор ведут не представители интеллигенции, а люди, лишенные всех прав, живущие на дне жизни.

Название пьесы несет большую смысловую нагрузку. Горький показывает, как ничтожно существование этих людей, которое они ведут. Все, что происходит и происходило с героями пьесы, скрыто за сценой. Мы узнаем о событиях их жизни из диалогов.

Например, мы узнаем, что Сатин сидел в тюрьме за убийство, Бубнов был женат и т. д.
Таким образом, диалоги в пьесе несут основную нагрузку, через них мы можем следить за развитием событий. Монологи позволяют проникнуть во внутренний мир героев, понять ход их мыслей.



 





В пьесе реплики персонажей насыщены афористическими выражениями, декламацией стихов и песнями. Впервые мы слышим песню уже в первом акте, когда только что устроившийся на новом месте странник Лука напевает: «Середь но-очи... пу-уть-дорогу не-е видать...» Лука— выходец из народа, напитанный народными пословицами, поговорками («Старику— где тепло, там и родина») и песнями. «Середь», «путь-дороги» — формы слов устаревшие, не характерные для обитателей ночлежки. Но вдумаемся в смысл песни: ведь у Луки-то как раз была «путь-дорога». Он знал, что дальше двинется «в хохлы», на новую веру «поглядеть». Это у жителей «дна» дороги дальше нет. Только умирающая Анна знает, что ее ждет, а Барон, Сатин, Пепел, Татарин живут как бы «в тюрьме»: Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Дни и ночи часовые Как хотите стерегите, Я и так не убегу... Мне и хочется на волю. Цепь порвать я не могу...

Эту песню мы слышим в начале второго акта, поют Бубнов и Кривой Зоб. Здесь раскрыт весь «ритм» жизни ночлежки: день за днем проходят одинаково бесцельно, и сами герои понимают это («Побои... обиды... ничего кроме — не видела я...»). Их «тюрьма» — ночлежка—действительно «темна» — во втором акте она освещается всего двумя лампочками. Так же «темно» и их существование — никаких позитивных чувств, впечатлений, света жизни. Уж, конечно, такое пребывание на земле не оставляет следа. Таким образом, эта песня является отражением того безысходного положения, в котором они оказались.

Некоторые из героев пьесы действительно осознают никчемность своего существования: Анна, Актер, Сатин. Из них «на волю» попадает одна Анна — умирает. Актер тоже пытается «порвать цепь» — уйти в лечебницу для пьяниц, но безуспешно. «Часовые», стерегущие его «окно», — пьянство, привычка клянчить деньги у кого-то, неверие в себя: «Пропил я душу, старик... я, брат, погиб... А почему — погиб? Веры у меня не было... Кончен я...»