Клим торжествует. Он «удовольствовал» гвардейцев, «спектакль» прошел успешно. Только мужикам не смешно. Выпив по стаканчику, они «первей всего заспорили: «Как им с лугами быть?» Они еще «не предвидели, что не луга поемные, а тяжбу наживут».
Плут Клим стремится отвлечь мужиков от их главной беды, заводя разговоры о женщинах, о вине. Влас обрывает его: «У Клима речь короткая и ясная, как вывеска, зовущая в кабак... Начнет Климаха бабою, а кончит — кабаком!» Создалась напряженная обстановка. Влас пошутил, Клим обиделся. В шутке он увидел намек на свой «грех» перед вахлаками. Влас (в отличие от Клима Лапина) — «душа добрейшая, болел за всю вахлачину, не за одну семью».

Оценка деятельности «режиссера» Клима углубляется. Некрасов показывает, почему и как семь мужиков на чали искать того, кто всех грешней. Называются «кабатчики», «помещики», «мужики». Спор сводится к «грехам» мужиков, так как «грехи» кабатчиков и помещиков вахлакам известны хорошо. Игнатий Прохоров, «мужик — не пустослов», утверждал, что всех грешней — мужики. И автор добавляет от себя: «Его послушать надо бы». Однако и вахлаки, и Клим обрывают речь Прохорова. «Особенно Клим... куражился: «Дурак же ты!» В спор вступает купец Еремин, для которого грешней всех разбойники. И вновь перебивает разговор Клим: «Набил мошну: мерещатся везде ему разбойники... Разбой тут не при: чем». В ответ Еремин бросает примечательную мысль: «Разбойник за разбойника вступился». Еремин не догадыва-ется, почему Клим Лавин, который «возжался» с цыганами и купечеством, не считает грабителей «всех грешней». Но он затронул в Климе что-то очень сокровенное. Сравнение с разбойниками вызвало энергичную реакцию. «Лавин — скок к нему! — Молись! — ив зубы прасола». Произошла драка.

В критической литературе высказано мнение, что в этой сцене Лавин выражал ненависть народа к буржуазии. Однако в поэме написано: «Крестьяне расступилися, никто не подзадоривал, никто не разнимал». Видимо, мужики рассматривали драчунов в одинаковой мере чужими для себя людьми и никому не сочувствовали, ни за кого не болели. Ссора Клима с Власом переросла в драку с купцом. Богомол Ионушка решает примирить драчунов. Он рассказывает историю «о двух великих грешниках». Этой затее Ионушки «купец был рад; Клим Яковлев помалчивал», видимо, тоже надеясь на хороший исход. Старец возвестил «древнюю быль», по которой выходило, что разбойник освобождается от грехов, если убивает тирана. От этого сообщения и купец Еремин, и Клим, выполнявший «по нраву должность», нервничают. Купец требует паром, погружает на него «свое добро», пинает ни в чем неповинную корову, бьет теленка, нахлестывает коня и уезжает. Он почувствовал себя в положении пана Глуховского. Купеческий грех не меньше дворянского. Клим Лавин продолжал «помалчивать», поп стал более напряжен. Его «грех» еще не разоблачен, и спор продолжается.


Появляется новый рассказ. Теперь уже о «крестьянском грехе», о предательстве Глеба-старосты. Игнатий Прохоров закончил рассказ страшным и грозным выводом: «Все прощает бог, а Иудин грех не прощается. Ой, мужик! мужик! ты грешнее всех, и за то тебе вечно маяться!» Мужики наконец поняли, что стародавний случай имеет прямое отношение к ним. Понял и недавний староста Лавин, что история о предательстве Глеба-старосты непосредственно характеризует его. «Великий грех!» — тоскливо вторил Клим. Он морально убит, осознав себя как предателя. Отношением к рассказу о «крестьянском грехе» Клим Лавин разоблачен перед читателями. Его еще не разоблачили вахлаки. Но он уже видит, что мужики остро чувствуют себя обманутыми. Они поддерживали «шутку» Клима, но никогда не соглашались быть шутами. Они понимали значение смеха иитерщика, ловко скрывали виновника-бунтаря, но никогда не забывали, что они играли и что это тяжелая, унизительная игра.


 





В идейном содерягании «Последыша» Некрасов подчеркивает близость социального взрыва. Вахлаки переменились, узнав результат «комедии». Они понимают, что ничего не изменилось, что их теперь «вместо барина драть будет волостной» и драть будет за то же, за что драл помещик. В это время писателем .вводится г, поэму подлинный защитник — Гриша Добросклонов. Герой приходит к народу с боевыми песнями. Для Клима еще больше стала необходимой «лазейка». Ему нужно уйти от от-ветственности за «крестьянский грех», и он пытается успокоить мужиков обманом и организацией разгула:

«Пей, вахлачки, погуливай!
Все ладно, все по-нашему,
Как было ждано-гадано...»
По-нашему ли, Климушка?
А Глеб-то?..

Маневр не удался. Ничего не забыли мужики. Клим вновь пытается загладить свой грех. Он лебезит перед мужиками, особенно усердно стараясь угодить Власу. С этой целью он первым бросается избивать «гнусь-человека» Егорку Шутова. И когда Влас предложил организовать «действие» в помощь солдату, Клим охотно согласился и на это.
Во взглядах Клима Лавина нет противоречий. Ясно, кому он служил. Противоречие есть только в его поведении по отношению к мужикам, природа которого объясняется противоречивостью отношения либералов при решении крестьянского вонроса. Клим мог критиковать помещиков, жаловаться на чиновников, но он никогда не отказывался от защиты их интересов. Характеристикой Клима Некрасов наносит поражение политике либералов. Образ «бродяги-коновала» стал понятен каждому крестьянину, и потому изображение психологии подобных «защитников» крестьянского дела имело большое революционизирующее значение.

Выводы, сделанные мужиками из этого урока, определяют новое качество политического сознания, которое и будет идейным содержанием следующей, третьей части поэмы — «Крестьянка». В «Последыше» СЕМЬ мужиков, сделав необходимые для себя выводы, не стали расспрашивать князя Утятина.