Войдя в историю русской литературы как глаза нового направления в поэзии, Некрасов сыграл такую же роль и в истории литературного языка. Новаторство поэта в области литературного языка выразилось прежде всего в глубоком разрешении проблемы народности. Живую народную речь он сделал органической особенностью своего стиля и был в этом отношении гораздо последовательнее предшественников, так как стремление к народности и освоение народной речи было тесно связано с его революционно-демократическим мировоззрением и эстетическими принципами, У народа Некрасов черпал не только идеи и настроения, темы и сюжеты, образы и приемы художественного выражения. Поэт широко пользовался также неиссякаемыми источниками народной речи, делая это с исключительным умением и необычайным поэтическим эффектом.

С юного возраста поэт прислушивается к выразительным средствам народной и разговорной речи, запоминает, а также записывает слова и обороты, чем-либо привлекшие его внимание, постепенно расширяет и пополняет свой поэтический лексикон.



 




Для осуществления величественного замысла поэмы Некрасов широко использует свои многочисленные наблюдения над современной ему действительностью, обогащается опытом литературных предшественников, черпает материал из русского фольклора, привлекая не только литературные источники, но и свои собственные наблюдения и записи.

Некрасов, как известно, увлекался охотой. По свидетельству сестры поэта (А. А. Буткевич) и крестьян, охотившихся с ним, охота «была для него не одной забавой, но и средством знакомиться с народом..., редкий раз не привозил он из своего странствования какого-либо запаса для своих произведении»

Интересны в этом отношении воспоминания старожилов о Некрасове. 80-летний крестьянин Пургин рассказывал: «...из детей Алексея Сергеевича помню Николая Алексеевича. Добрый был барин. Собирал он крестьян па лугу, заставляя петь песни, сам записывал, а потом их угощал».

«На охоте,— делился пережитым Солнцев,— Николай Алексеевич часто устраивал привалы и всегда около дороги, и всех приезжих и прохожих (крестьян) останавливал, кормил, поил вином и долго и подробно расспрашивал о жизни их, о господах, о податях и если встречал бедняков, то давал деньги... Проезжая деревней, иногда останавливался на отдых... Сам уходил к кому-нибудь в избу, просил приготовить чай, усаживал всех за стол и сам с ними разговаривал, расспрашивал как живут, шутил, играл с детьми. Дорогой же, постоянно писал: из рук не выпускал бумагу, карандаш» .

Некрасов обладал огромной памятью, из арсенала которой он в любой момент мог извлекать впечатления даже отдаленных лет. В 1877 году он получил от киевского педагога П. Н. Юшенова письмо с запросом относительно литературности слова «станица» (употребленном в стихотворении «Несжатая полоса») и ответил письмом, представляющим большой интерес для изучения творческих приемов поэта: «я не справлялся с толковым словарем (Д), когда писал «Несжатую полосу», а употреблял слово «станица» потому, что с детства слышал его в народе, между прочим, в этом смысле: птицы летают станицами, воробьев станичка прилетела и т. п. Заглянув ныне в словарь Даля, я увидел, что там слову этому придается, между прочим, и то значение, в котором я его употребил (см. том III, стр. 285, столбец второй). Что слово употребляется и в других смыслах, из этого не следует, чтобы в данном случае оно было употреблено неточно. Слова: группа, партия, даже стая, которыми можно было заменить его в «Несжатой полосе», кроме своей прозаичности, были бы менее точны, лишив выражение того оттенка, который характеризует птицу перелетную (о которой идет речь в стихотворении) располагающуюся время от времени станом на удобных местах для отдыха и корма. Вот и все, что я имел сказать на предложенный Вами вопрос».