Хорошо известно резкое высказывание Н.А. Добролюбова о романе «Обломов»: «Сущность характера Обломова — в его совершенной инертности, происходящей от апатии ко всему, что делается на свете, в полной оторванности от жизни, в безволии, приводящей к тому, что он становится рабом каждой женщины, каждого мошенника, который пожелает взять над ним верх». Чтобы понять накал споров вокруг романа, обратим внимание на противоположную по тональности и сути реплику критика А.В. Дружинина: «Невозможно узнать Обломова и не полюбить его глубоко... Обломов любезен всем нам и стоит беспредельной любви... Сам творец его беспредельно предан Обломову... «Сон Обломова» не только осветил, уяснил и разумно опоэтизировал все лицо героя, но еще тысячью невидимых скреп связал его с сердцем каждого русского читателя». Где таятся корни этого столь противоречивого образа? Первая часть романа завершается вопросом Обломова: «Отчего я такой?» Ответ на него дан в чудном «Сне Обломова». В нем сам автор в живой картине жизни Обломовки объяснил происхождение обломовского характера. Вообще, первая глава необыкновенно совершенна. Ее чрезвычайная и непринужденная насыщенность такова, что двенадцать страничек, в сущности, предвосхищают и исчерпывают все содержание объемистой книги.

С первых строк портрет Ильи Ильича выражает не только идею романа, но и все ее оттенки. «Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности». Глубоким поэтическим чувством отличается «Сон Обломова», несмотря на то, что отрицательное отношение автора к укладу жизни и нравам обломовщины несомненно. В чем причина такого «противоречия»? Конечно, прежде всего в том, что повествование на этих страницах ведется под углом зрения Обломова: это в его воображении возникают картины столь милого ему прошлого, это он оценивает дорогих ему людей. Трудно не согласиться с мнением критика А.В. Дружинина, современника Гончарова, о том, что в «Сне Обломова» отразились воспоминания детства писателя, которые он пронес через всю жизнь. Сам Гончаров, рассказывая о прототипах романа, говорил о том сладостном чувстве, которое охватило его в молодости по приезде домой, в Симбирск, из Москвы: «Дом у нас был, что называется, полная чаша  Свои лошади, корова, даже козы и бараны, куры и утки — все это населяло оба двора. Амбары, погреба, ледники переполнены были запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни. Словом, целое имение, деревня». И еще: «...и по приезде домой, по окончании университетского курса, меня обдало той же «обломовщиной», которую я наблюдал в детстве».



 




«Сон» — образный и смысловой ключ к пониманию всего произведения, идейно-художественного средоточия романа. Действительность, изображенная Гончаровым, простирается далеко за пределы Обломовки, но подлинная столица «сонного царства», безусловно, фамильная вотчина Ильи Ильича... «Сонное царство» Обломовки графически можно изобразить в виде замкнутого круга. Кстати, круг имеет прямое отношение к фамилии Ильи Ильича и, следовательно, к названию деревни, где прошло его детство. Как известно, одно из архаических значений слова «обло» — круг, окружность (отсюда «облако», «область»)... Но еще явственнее в фамилии Ильи Ильича проступает другое значение, и его, на наш взгляд, и имел в первую очередь в виду автор. Это значение обломка. В самом деле, что такое обломовское существование, как не обломок некогда полноценной и всеохватывающей жизни? И что такое Обломовка, как не всеми забытый, чудом уцелевший «блаженный уголок» — обломок райского сада Эдема? Главную причину столь любовного отношения писателя к изображаемой жизни следует видеть в творческой натуре писателя, в его понимании литературы. Он передал Обломову некоторые собственные черты («Мне, например, прежде всего бросился ленивый образ Обломова в себе и в других»). Однако главное, по мнению Гончарова, в том, что в создании искусства обязательно присутствует сердце художника: он должен испытать любовь к тому пласту жизни, который изображает.


«Гончаров посягнул вложить в своего Илью Ильича слабости и недуги всякого человека, каждого из нас, слабости извиняемые, малоизвиняемые и неизвиняемые. В целокупном образе органично сочетались с ними и многие благие задатки, милые и симпатичные свойства, также присущие всякому человеку. И потому Обломов трогает, беспокоит и тревожит всякого человека». В этих словах современного критика Ю. Лощица — ключ к пониманию непреходящего значения образа Обломова. «Сном Обломова» завершается первая часть романа. В том, как он написан, мы видим глубокую связь Гончарова с принципами натуральной школы. Полная отчужденность от интересов большого мира, «первобытная лень», консерватизм — таково обломовское бытие. «Забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке», — подчеркивает писатель. Отрыв от реальной жизни, власть сказки, чуда и воображения в фантастическом замысле, восприятие жизни как вечного праздника — таков внутренний мир обломовцев. Гончаров подчеркивает, что обломовцы не знали реальных забот, «многотрудной жизни», не знали, «зачем дана жизнь».

Их идеал жизни — «покой и бездействие». Труд они «сносили... как наказание». Весь пафос их существования сосредоточился в трех актах жизни (рождение — свадьба — похороны), а в промежутках между ними они погружались в обычную апатию. Всякие иные заботы — перемены и новшества — обломовцы встречали со стоической неподвижностью. И поэтому ничто не могло нарушить однообразия их жизни, всесильной власти над ними традиционных норм жизни, обрядов и обычаев, от другого житья-бытия они с ужасом отвернулись бы. В этой атмосфере мальчик превратился в лелеянный тепличный «экзотический цветок», и «так же, как последний под стеклом, он рос медленно и вяло. Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли, увядая». Романист постоянно u1087 показывает, как «пытливое внимание» одаренного мальчика не пропускает «ни одной мелочи, ни одной черты» в картине домашнего быта. Они «неизгладимо врезываются» в его душу. «Его мягкий ум» напитывается «живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружающей».

Как же Гончаров достигает подобной поэтичности и обобщающей широты в изображении «Сна»? Он мастер точного и пластического воспроизведения предметов домашнего быта, всякого рода деталей, поз, взгляда, жеста, обстановки. Он погружает свои сюжеты в густую ткань вещей, мелочных житейских привычек, поступков и помыслов. При всей этой связанности с будничными деталями жизни он остается неизменно одухотворенным поэтом, умеющим в мелочах открывать общий смысл жизни, находить выражение в них характера героя и целого общественного уклада. Каждая мелочь в описании «Сна» становится поэтически ощутимой. Она гармонически входит в ткань его романа, служит раскрытию идеи и характеров.