Нехорошо той земле, где нет добрых и неспособных на зло чудаков вроде Обломова!

А. Дружинин

«Сон Обломова» — это великолепный эпизод, который останется в нашей литературе. По-моему, сон — это не что иное, как попытка самого Гончарова уяснить себе суть Обломова и обломовщины. Гончаров, видимо, почувствовал, как почурствовал, например, я, читая роман, что Обломов ему мил и симпатичен. Почему? За какие качества души? За какие поступки?

Скорее всего ответ на этот вопрос романист получил у русской поэзии. «Сон Обломова» опоэтизировал облик героя и. тысячами невидимых нитей связал его с сердцами читателей. В этом отношении, полагаю, «Сон» сам по себе имеет несомненные достоинства как самостоятельное художественное произведение. Сейчас видно отчетливо, что роман без «Сна» был бы произведением неоконченным и читатели бы так не полюбили его. «Сон» многое разъяснил в образе героя, со многим примирил нас. «Сон» выполнен Гончаровым словно стихотворение, в котором не найдешь лишнего слова и соблюдены все законы поэзии. Онисим Суслов, на крыльцо которого можно было попасть не иначе, как ухватясь одной рукой за траву, а другою за кровлю избы, сразу же становится мил сердцу читателя. А заспанный челядинец, дующий спросонья на квас, в котором сильно шеэелятся утопающие мухи, и собака, признанная бешеной лишь за то, что бросилась бежать от людей, угрожавших ей вилами и топорами, и няня, засыпающая после жирного обеда с предчувствием, что Илюша пойдет дразнить козла и лазить на галерею, и много других обворожительных подробностей.


 






Итак, «Сон Обломова» расширил, узаконил и уяснил собою несколько раздробленный и многозначный образ героя.

У «Сна», как известно, есть еще одна история. Читатели «Отечественных записок», где был напечатан новый роман Гончарова, заметили, что произведение распадается на два неравных раздела. Под первою частью стояла дата — 1849 год, под остальными тремя — 1857-й и 1858-й. Десять лет отделяло первоначальный замысел от его окончательного осуществления. Между Обломовым, безжалостно мучившим своего Захара, и Обломовым, влюбленным в Ольгу, может, лежит целая пропасть. Насколько Обломов, валяющийся на диване между Алексеевым и Тарантьевым, кажется нам неприятным', настолько тот же герой, сам разрушающий любовь избранной им женщины и плачущий над обломками своего счастья, глубок, трогателен и вызывает симпатию у читателей. Гончаров тщетно пытался сгладить разделяющую героев черту, делающую их отношения неестественными. Все поставил на свои места «Сон Обломова».

Мне, как читателю, который любит не только прозу, но и поэзию, «Сон Обломова» дарит истинное поэтическое наслаждение.