Повесть “Один день Ивана Денисовича” - сравнительно небольшое по объему произведение. Но оно занимает очень серьезное место в творческой биографии автора. “Эту повесть я написал за 40 дней. Это “отросток” от большой книги о лагерной эпопее, или, скорее, сжатый показ ее”, - скажет писатель в дальнейшем. Написав повесть в 1959 г., А.И. Солженицын решил ее опубликовать. Решение это было смелое, даже в период “оттепели” рассказ о заключенном “предателе родины”, о его товарищах по несчастью вряд ли мог быть встречен легко и просто. Писатель и не ждал этого. Он начал попытки публикации не с целью личной выгоды или славы, а потому что не мог смириться с забвением о тех тысячах и тысячах искалеченных судеб, которые прошли перед его глазами. Публикация этой повести словно делала реабилитацию действительной. Ведь если человек открыто может сказать о том, что он видел и чувствовал в замкнутом пространстве зоны, он становится равноправным членом общества. Тем более, что каяться ему не в чем. Преступлений он не совершал.

Вот с такими мыслями А.И. Солженицын передал рукопись повести в редакцию журнала “Новый мир”. Главным редактором “Нового мира” был тогда А.Т. Твардовский. Прочитав повесть, он не отбросил ее испуганно в сторону, а написал А.И. Солженицыну письмо с приглашением приехать в Москву. Приглашение Твардовского было оценено Александром Исаевичем неоднозначно. Много лет проведший под конвоем человек еще надолго остается настороженным. А вдруг редактор московского журнала приглашает его для того, чтобы сдать властям?

Поэтому все рукописи (а там был и роман “В круге первом”) были спрятаны у верного человека. А вдруг в Москве арестуют и в Рязани (а писатель жил тогда в этом городе) будет обыск? Но не знал тогда еще никому не известный  Солженицын, что Александр Трифонович Твардовский принял боль рязанского учителя как свою, что волна ГУЛАГа прокатилась и по его крестьянской семье: на Соловках погибли отец и два брата. Поэтому и начал А.Т. Твардовский долгие переговоры с властями и, наконец, получил разрешение от Н.С. Хрущева на публикацию повести. И хотя реабилитация невинно осужденных тогда уже прошла (А.И. Солженицын был реабилитирован в 1956 г), а в 1961 г. всенародно был осужден культ личности и его последствия, публикация “Ивана Денисовича” в 1962 г. стала сенсацией. Впервые кто-то прямо и честно не просто сказал, а “показал” лагерную жизнь изнутри. Показал ту жизнь, о которой не то что говорить, а и вспоминать не любили. Повесть перепечатывают более 500 журналов и издательств всего мира. Солженицын становится знаменитым писателем.

    * Перед лицом ушедших былей
    * Не вправе ты кривить душой,  
    * Ведь эти были оплатили
    * Мы платой самою большой,
    * (А. Т. Твардовский “По праву памяти”)


 





Отклики на “Ивана Денисовича” были столь многочисленные и настолько “живые”, что Солженицын в 1963 г. издал на их материале документальную книгу “Читают Ивана Денисовича”. Повесть принесла писателю всемирную известность, но она же и стала причиной особого контроля над ним со стороны КГБ, бесконечных обысков и разгромных критических статей. В русле приема “знакомые незнакомцы” можно спросить у учащихся: в чем, по их мнению, состоит причина столь неусыпного внимания со стороны органов государственной безопасности по отношению к автору книги, повествующей всего об одном, рядовом, ничем не выдающемся лагерном дне обычного заключенного Ивана Денисовича Шухова? Все говорят о силе реализма, о силе правдивого рассказа: “Солженицын, может, и сам не думал, что так выйдет. Он описал быт зоны. А получилось, что в лагерях лучшие люди сидели. А где же тогда те, кто их сажал туда? Это было уже слишком. Вот ему и не простили”. “В этой книге показано все не только про культ личности, а вообще про всю историю тысячелетнюю. Только это потом понимаешь. В КГБ не дураки сидели, они быстро все поняли…”. На этапе пред понимания была также проведена работа над заглавием книги, в русле “авторского напутствия”. Школьникам было сообщено, что писатель первоначально хотел назвать повесть “Щ 854″. А Щ 854 - это лагерный номер заключенного Солженицына.

Спрашиваем: “Почему возник такой вариант заглавия?” Все говорят о родстве автора с героями, о том, что в повести говорится о хорошо знакомых автору вещах. “Но почему в дальнейшем вариант заглавия был изменен?” - вновь спрашиваем мы у класса. Постепенно старшеклассники понимают, что от отражения личностных переживаний писатель перешел к показу эпической картинф жизни и стал говорить не только от себя, а от лица многих жертв несправедливостей. А для этого ему нужен бил “типичный герой в типичных обстоятельствах”. Поэтому и показал автор один, ничем не выдающийся, типичный день типичного заключенного Ивана Денисовича. Этап понимания начался с осмысления имени главного героя.

Иван Денисович Шухов - имя типичное и простонародное. Трудно найти в дореволюционной и послереволюционной деревне имена более распространенные, чем Иван и Денис. А что касается фамилии Шухов, то здесь можно предложить ученикам “поиск ассоциаций”. Фамилия часто ассоциируется у них с вульгаризмами (которых, учитывая специфику поэтики Солженицына в данном случае, может, и не стоит бояться), а также со словами “шуба” и “тулуп”. В результате “поиска смысла” в имени главного героя старшеклассники приходят к установке на “простоту” персонажа (”такие люди, как Иван Денисович, понятен всем, потому что они на каждом шагу встречаются”, “Шухов - простой мужик, а Солженицын именно такого героя взял”).

Да, Иван Денисович - человек весьма заурядный, предками его были простые русские крестьяне, да и сам он всю жизнь был “рядовым”, как колхозником, так и солдатом. Итак, мы приводим школьников к пониманию того, что Шуховых было и есть великое множество. Знакомясь с судьбой одного типичного человека, ми знакомимся с судьбой целого народа в определенную историческую эпоху. Но дело не только в этом. Шухов воплощает в себе психологию целого народа. В сталинских лагерях (и Солженицын это показывает) находились не только русские крестьяне, но и представители интеллигенции, причем самого разного толка, были там и эстонцы, и латыши, и евреи, и украинцы. Но Солженицын на фоне лагерного разноплеменья показывает жизнь именно типичнейшего русского “мужичка”. Подобную тему поднимали многие русские писатели. Тут можно вспомнить крестьянские типы И.С. Тургенева, словно слитые с природой и являющиеся ее неотъемлемой частью, и мужицкую правду, которой поклонялся Л.Н. Толстой, и забитых и униженных мужиков Н.А. Некрасова. Продолжает этот ряд и А.И. Солженицын. Но делает это по-своему.

Выводы о особенностях понимания русского характера А.И. Солженицыным все сделают позднее, но представляется немаловажным выделить данный аспект творчества писателя в начале этапа понимания и в дальнейшем набирать материал для его осмысления. В ходе дальнейшего образного постижения представляется уместным пойти “вслед за автором” и “прожить” один лагерный день вместе с Иваном Денисовичем. Повесть начинается с раннего утра, с лагерной побудки. Образное постижение может помочь школьникам “вжиться” в атмосферу барака.

Для этого нужно актуализировать различные стороны восприятия при помощи следующей установки: “Вы прочитали повесть. Попробуйте представить себя на барачных нарах в пять часов утра зимним морозным утром. Какие ощущения у вас возникли?” Школьники говорят о физической невозможности такого раннего подъема, да еще в холод. Но тут можно напомнить им о наказаниях, которые ожидали зека, задремавшего больше положенного.