Дом, где родился и рос Н. А. Островский. У порога — О. О. Островская
Хорошо известны основные факты из жизни художника. Сам Н. Островский так писал о себе: «Родился в 1904 году, в рабочей семье. По найму работать стал с двенадцати лет. Образование низшее... В комсомол вступил в 1919 году. Участвовал в гражданской войне... в ударном строительстве... железнодорожной ветки для подвоза дров, где тяжело заболел,, простудившись, поймал тиф... В 1923 году был военным комиссаром... Последующие годы вел руководящую комсомольскую работу в районном и окружном масштабе. В 1927 году с совершенно разрушенным здоровьем, искалеченный тяжелыми годами борьбы, был отозван в распоряжение ЦК Украины... Вел марксистские кружки, обучал молодых членов партии. Будучи прикован к постели, выдержал еще один удар — ослеп... Последние годы посвятил работе над книгой. Физически потерял почти все, остались только непотухающая энергия молодости и страстное желание быть чем-нибудь полезным своей партии, своему классу...».

Жизнь этого человека стала подвигом, который навсегда останется в памяти людей. Он победил «слепоту, неподвижность, безумную боль». Изо дня в день, в течение многих лет он заставлял отступать надвигающуюся смерть, боролся не просто за физическое существование, но за жизнь в полный накал, за Право оставаться до последнего дыхания активным бойцом революции, за радость творчества, за счастье отдавать свои силы, всего себя людям, обществу, строительству коммунистического будущего.

В конце 1930 г. у него рождается замысел романа «Как закалялась сталь», который должен был рассказать о том, как сражалась и побеждала революция. Начались годы напряженного творческого труда. Островский писал с помощью транспаранта, чаще всего по ночам, когда никто не мешал: м"учился оттого, что не хватало собственных сил запечатлеть на бумаге создаваемый им художественный мир. Помогали друзья, соседи, мать, жена, записывая под диктовку рождающиеся строки. Эта творческая работа требовала огромных физических и нравственных усилий. Когда первые главы книги были отданы на суд друзьям, он настаивал на бескомпромиссной критике, не допуская мысли о какой бы то ни было снисходительной оценке своей работы.

Успех первой части романа был огромен, признание его современниками было искренним, горячим, читатели как бы вновь открыли для себя и легендарную эпоху революции, и личность самого писателя, ставшего символом эпохи. Один из лучших сыновей и воинов революции, Н. Островский стал и удивительным, неповторимым ее художником. С его именем в русской литературе связана такая писательская судьба, в которой раскрылось полное, как одно дыхание, единение художника и страны, художника и народа.

Писатель стал получать много писем, к нему приезжали со всех концов страны. Казалось, не стало больше преград между этим человеком и миром. При жизни писателя вышло в свет сорок одно издание романа. Но тяжелая борьба за жизнь продолжалась. Прокатившаяся по всей стране волна народного признания воодушевила Н. Островского на создание нового романа. Летом 1935 г. он пишет: «Несмотря на всю опасность, я, конечно, не погибну и на этот раз хотя бы потому, что я не выполнил данное мне партией задание. Я обязан написать «Рожденные бурей». И не просто написать, а вложить в эту книгу огонь своего сердца».

Островский назвал «Рожденные бурей» политическим романом о борьбе пролетариата и крестьянства Западной Украины в 1918—1920 гг. против гнета панской Польши: «Я покажу в новой книге борьбу украинского пролетариата с польским фашизмом в 1920 году... Лейтмотив моей новой книги — это преданность Родине... Про эту героическую борьбу, про то, как рабочие и крестьяне защищали свое Отечество, про те дни, когда под копытами коней наша Земля стонала, я и хочу рассказать молодежи в своем новом романе».

Выступая перед читателями, перед молодежью, в интервью Н. Островский призывал свято хранить завоевания Октября. Как неповторимый художник и как зрелый мастер, он раскрыл не только особенности творческой работы над своими романами, но и свое принципиально важное понимание таких категорий, как положительный герой литературы, сущность героического характера, партийность писателя и др.
Учитывая большую пропагандистскую работу Н. Островского, в начале 1936 г. Политическое управление Армии присвоило ему как политработнику одно из высших званий — звание бригадного комиссара. 22 декабря 1936 г. в Москве, после тяжелейшего приступа болезни, Н. А. Островский скончался.





 






В день похорон писателя вышло в свет первое, траурное издание романа «Рожденные бурей». И все же, несмотря на то что биография писателя была хорошо известна читателям уже в 30-е гг., личность Н. Островского — гражданина и художника — впервые именно в наши дни раскрылась в столь удивительной многогранности и полноте. Это стало возможным прежде всего благодаря тому, что в середине 70-х гг. были предприняты уникальные издания: самое полное из существовавших до сих пор Собрание сочинений писателя в 3-х томах, включившее и том писем Н. Островского

Воспоминания близких, друзей, соратников Н. Островского сохранили его слова, незабываемые интонации, особенности его поведения, манеру обращаться с людьми. В памяти современников запечатлелись некоторые драгоценные моменты раздумий II. Островского, особенности его восприятия мира. Мемуары о Н. Островском не впервые появляются в наши дни. Они начали публиковаться уже в- 30-е гг.

Особое внимание привлекают к себе появившиеся тогда «Страницы воспоминаний» А. Караваевой — «О незабвенном друге» (1937). Как стало видно теперь, на фоне других работ, посвященных Н. Островскому, эта работа, как никакая другая, отличается продуманностью историко-литературных суждений относительно творчества Н. Островского. Писательница с проницательностью художника и бережностью друга смогла увидеть и личности Н. Островского судьбу «одной из наиболее ярких и сильных личностей великой... эпохи» и рассмотреть эту судьбу рядом с Гете, Пушкиным, Чернышевским. Сохранив для истории многие литературные высказывания Н. Островского, его раздумья о социалистической человечности, А. Караваева сумела с психологической точностью и поэтической проникновенностью начать как бы рисовать образ Н. Островского — борца, как «редкостно обаятельного, трогательно чистого и милого человека». Это была очень важная работа, чрезвычайно ценный замысел, необходимый для последующих поколений, для верного осмысления ими историко-литературной и общественной судьбы Н. Островского.

К сожалению, критика последующих десятилетий развивалась порой в отрыве от этих материалов, в результате чего и стало возможным утверждать, что будто бы в представлении современного читателя (который, если судить по этим утверждениям, не то испытывает растерянность перед творчеством Н. Островского, не то взял себе право быть диктатором по отношению К этому творчеству) существуют три Корчагина: «Один — это ТОТ, что встает со страниц романа... другой — это сам Островский, которого привычно отождествляют с его героем, что в общем-то вполне естественно...» Появление третьего «Корчагина неизбежно... Этот... Корчагин многолик, ибо каждое поколение исследователей, а вслед за ними и читатели вносили, осознанно или неосознанно, в его портрет изменения в соответствии со своими представлениями о жизни, о времени, о литературе».

С появлением публикаций 70-х гг.— воспоминаний о Н. Островском и наиболее полного издания его писем — исследователям представилась впервые открытая возможность прикоснуться к духовной, творческой жизни этого легендарного человека, увидеть пути его борьбы, понять особенности, силу его личности. Критика наших дней уже предпринимала попытку проанализировать эпистолярное наследие Н. Островского. Были обстоятельно охарактеризованы основные тематические узлы этого наследия.

Обреченный на неизбежную гибель, Н. Островский, вопреки медицинским заключениям, заставлял не раз отступать болезнь, отвоевывал у нее дни, месяцы и годы для того, чтобы прожить свою жизнь в полную меру сил, отпущенных ему природой и вспоенных в нем его народом. Он тратил свои силы не в бессмысленном противоборстве с неотвратимым препятствием, а отодвигал от себя эту неотвратимость. Н. Островский предпринял неслыханную попытку преодолеть непреодолимое, казалось бы, трагическое противоречие. Сражение за жизнь не раз вырывало из уст этого человека стон отчаяния, но он смело вступал в единоборство с постигнувшим его несчастьем. Эта битва и составляет взволнованную летопись того периода жизни Н. Островского, который запечатлен в его письмах, дошедших до нас с середины 20.-х гг.

Письма раскрывают нравственную чистоту помыслов этого человека, благородство его поступков, мужество и доброту. Они влекут к себе любого, кто к ним прикасается, тайной, хранящей пути к нравственной победе личности, хранящей ответы на вечные, наверно, вопросы, обращенные человечеством к судьбе Н. Островского. Откуда рождались неистощимые моральные, физические силы этого человека? Что обеспечило неслыханную его победу над обрушившимся необратимым несчастьем? Природа оставляла его, но, вопреки ей, он находил и находил в себе силы жить — и не просто существовать, а быть творцом, т.е. жить на уровне высших человеческих возможностей. Он завоевал право однажды сказать: «Жизнь бессильна меня, ограбить» (7 марта 1936 г.) .

И если попытаться найти в письмах пути к нравственному и физическому могуществу Н. Островского, то на первых же страницах этих писем останавливает внимание, поражает нас то обстоятельство, что не закованность в броню была самой характерной чертой этого человека. Воля, характер бойца, убежденность коммуниста оказывались неотделимы от его ласковой заботливости к окружающим, кристальной честности, открытости чувств и одновременно ранимости сердца. Он дарил себя людям с поразительной душевной щедростью.

Двадцатилетним юношей, уже тяжело больным, но еще не подозревавшим о роковом исходе своей болезни, Островский писал родителям: «Дорогой батьку и мама... потерпите немного, пока я не приеду. И тогда дела поправятся, я смогу дать вам вполне достаточную помощь. Я все отдам, что буду иметь, все, дорогой мой старик, мне ничего не надо,— я — коммунист и все отдам» (8 апреля, 1925 г.). Любовь к людям, щедрая, бескорыстная доброта, желание отдать жизнь для революции — такое понимание долга коммуниста определит многое в жизни и в книгах писателя, оно сформирует личность Островского.