Роман «Отцы и дети», задуманный И. С. Тургеневым в 1860 г. и появившийся в печати в журнале «Русский Вестник» в 1862 г., для первых читателей был произведением злободневным и потому вызвал необычайный интерес и необычайные по силе споры. «Можно положительно сказать, что «Отцы и дети» были прочитаны даже такими людьми, которые со школьной скамьи не брали книги в руки», — писал один из современников Тургенева.
Мне кажется, что роман стоило бы назвать по имени главного героя, так как, в сущности, он является единственным представителем «детей» — нового поколения. Все окружение Базарова, включая и его карикатурного «ученика» — Ситникова, относится к лагерю «отцов». Тургенев раскрывает образ : Базарова не только через его беседы с Аркадием и противостояние со старшим Кирсановым, но и через общение с женщинами: Фенечкой, сестрами Одинцовыми, Кукшиной, Ариной Власьевной — матерью Базарова. Эти образы появились не случайно — каждый был нужен Тургеневу. И пусть они не вызвали никаких споров, но сыграли свою роль в развитии сюжета, повлияли на главного героя и его судьбу.

Первой перед нами предстает Фенечка — «та девушка», с которой живет Николай Петрович Кирсанов и на которой он впоследствии женится, узаконив ее положение и положение их сына Мити. Легко вошедшая в жизнь Николая Петровича, с нежностью описываемая Тургеневым (заметим, как ни одна другая героиня!), Фенечка, дочь экономки, — существо безобидное, наивное, созданное для того, чтобы «составить счастие» одинокого вдовца. Но в нее влюблен и Павел Петрович, и даже Базаров на минуту увлекается ею. Тургенев словно объединяет героев, чтобы показать, что их противостояние надуманное, неестественное. Чем-то Фенечка напоминает Арину Власьевну, мать Базарова, несмотря на разницу в их происхождении, социальном положении, образе жизни. Тургенев пишет: «Подобные женщины теперь уже переводятся. Бог знает — следует ли радоваться этому!»

Авдотья Никитишна Кукшина, иронически именуемая Евдоксией и даже Eudoxie, что звучит с претензией на принадлежность к передовым людям, но довольно смешно, появляется в романе как женщина, «которая совершенно в состоянии понять» Базарова. В главе, где Ситников приводит к ней Базарова и Аркадия, мы видим ее портрет. «На диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном, платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и кружевною косынкою на голове... В маленькой и невзрачной фигурке эманципирЬван- ной женщины не было ничего безобразного; но выражение ее лица неприятно действовало на зрителя. У ней... вечно скребло на душе». Казалось бы, ничего удивительного в том, что Ситников говорит о ней как о человеке, способном понять Базарова, нет. Ведь Базаров лишен эстетического чувства, во всяком случае, говорит об этом, значит, для него не имеет значения внешность Кукшиной. Но она не производит на читателя и впечатления человека умного...Она много и бестолково говорит, ведет себя неестественно и выглядит пародией и на «передовую» женщину, и на женщину вообще... Зачем же Тургенев показал нам ее? Кроме того что бездарные «последователи» Базарова считают таких, как она, «высоко нравственным явлением», именно она упоминает об Одинцовой: «...недурна. Жаль, что репутация у ней какая-то... Впрочем, это бы ничего, но никакой свободы воззрения, никакой ширины, ничего... этого». На бал у губернатора, где Базаров впервые видит Одинцову, Кукшина является «безо всякой кринолины и в грязных перчатках». Именно эти грязные перчатки — последний штрих в портрете Кукшиной, пустой и пошловатой «замечательной личности»...



 





Центральным женским образом романа принято считать образ Анны Сергеевны Одинцовой, пробудившей в Базарове неожиданные для него самого человеческие чувства и отвергнувшей их. На балу у губернатора Базаров отмечает: «На остальных баб не похожа». Она была высокого роста, поражавшая достоинством своей осанки, «обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались В едва заметною улыбкою». Получившая блестящеё образование, не подготовившее ее, однако, к тяготам жизни, рано оставшаяся без родителей и имеющая на руках младшую сестру, Анна Сергеевна «не потеряла головы» и смогла устроить свою жизнь. «Характер у нее был свободный и довольно решительный». Пытаясь «добиться толку», Базаров удивляет Аркадия тем, что много говорит с Одинцовой, а она понимает, что Базаров смущен. Именно внешняя красота и внутреннее спокойствие Анны Сергеевны действуют на Базарова. Как говорит он в беседе с Аркадием, убеждения формируются на основе ощущений, и мы знаем, что ощущениям трудно противиться и нельзя не доверять. Базаров оказался таким же, как большинство людей, и подпал под обаяние женщины, не только умной, но и красивой. «Сначала мы заинтересовали друг друга, — говорит Одинцова Базарову во второй его приезд
к ней, — ...мы не нуждались друг в друге, вот главное; в нас слишком много было... как бы это сказать- ...однородного». К тому же Одинцова боится Базарова, и он это чувствует. Не желающая менять жизнь («спокойствие все-таки лучше всего на свете»), Анна Сергеевна выступает в романе как причина внутренних изменений Базарова, пробуждает в нем человечность, Но союз между героями невозможен. К Базарова никак нельзя представить женатым. Он «хищный», как говорит о нем Катя Одинцова, а женатым, по ее же определению, может быть только «ручной» человек. Женится Аркадий на Кате, Николай Петрович — на Фенечке, Анна Сергеевна тоже выходит замуж, женат и Ситников, женится и «усовершенствованный» Петр. На последней странице романа перед нами предстает супружеская пара родителей Базарова, поддерживающих друг друга в тяжелом горе, обрушившемся на них. Тургенев подчеркивает этим роль женщины — создавать и сохранять семью, быть подругой мужу, рожать детей, продолжать жизнь.

Таким образом, назначение женских образов, их место в романе доказывают победу мира «отцов», отвергнувшего нигилизм, не совместимый с законами развития жизни, и его носителя — Базарова.