Судьба русской романтической повести была неразрывно связана с судьбой отечественной журналистики, с «Московским телеграфом» Н. Полевого, «Библиотекой для чтения» О. И. Сенковского. Журнал в литературе стал определять всё, и в том числе развитие романтической повести. Объединяя вокруг себя поэтов, прозаиков и критиков сходных направлений и постепенно подчиняя себе литературу, он диктовал авторам романтических повестей темы, пути развития жанра, самый стиль повествования. Накопленный эпический материал постепенно «подавлял» романтический сюжет. «Факты, события, явления жизни, служившие романтику в основном как средство и условие изображения «человеческих страстей» и «национального духа»,- пишет в работе об истории романтизма в русской литературе один из авторов Шаталов С. Е.,- становятся предметом изображения; восприятие мира меняется: «движущей силой» произведения становится уже не человек, воспринимающий мир, а мир, воспринимаемый человеком».(28) Менялась и роль автора в произведении. Известно, что в романтических произведениях автор стоит, как правило, в центре событий и повествования. Между тем стремление к расширению материала и в этом случае изменило соотношение сил в пользу реализма.

В тех произведениях, в которых доминирующее значение автора в повествовании ослабевало и «власть обстоятельств» начинала управлять характером героя, способ изображения действительности заметно пребражался. Примером этого является творчество Н. Ф. Павлова. «Три повести» Н. Павлова, тяготея к романтическому повествованию, тем не менее, явно обнаруживают сдвиг к реалистической прозе. В этих повестях художественный мир романтизма разрушался как бы изнутри. Явления реальной жизни, охваченные писателем, попытки связать воедино жизнь человека и жизнь народа, наконец, утверждение, что «человек везде равно достоин внимания», ибо в каждом можно найти «пищу для испытывающего духа».(29) В творчестве Павлова романтическая повесть предельно приблизилась к реалистической манере письма и психологизму, однако все её победы одержаны на территории романтизма, что ещё раз выявило гибкость и жизнеспособность этого жанра русской прозы. Антикрепостнический настрой прозы Павлова знаменовал поворот к реализму. В 30-е годы 19 века выдвигались чисто нравственные проблемы жизни «простолюдинов», крестьян; герои, как правило, были людьми незаурядными, талантливыми музыкантами, артистами, живописцами, особенно остро переживавшими своё крепостное состояние.




 







Страдания исключительных, одарённых людей описывались в традициях старой, романтической повести. Некоторый байронизм героев не лишал их конкретности. От неизбежности судьбы, определяемой «потусторонними» причинами, был сделан шаг к реалистической мотивировке характера в жизни. Человек – общество. Эти проблемы были социально заострены в повестях Павлова. Многоплановость развития образа стала одной из отличительных черт его прозы. Но главное, считает Шаталов С. Е., что «линии изображения» жизни, намеченные Павловым в каждой из «Трёх повестей», пересекались в одной точке, сходились к одной мысли о коренных социально-политических обстоятельствах, определяющих судьбы людей. Связь была намечена. Оставалось закрепить её. Но его повести оставались ещё романтическими по способам воссоздания характеров и по ряду черт поэтики. Повести Павлова продолжали традиции русской демократической литературы 18 века. Они более значимы: окружающий мир зримо входил в их содержание, условия общественного бытия становились в центре повествования.

Русская романтическая повесть, вместившая в себя богатейший мир идей и проблем нескольких поколений русских людей, была творческим ответом отечественной литературы на всеобщую потребность в новых мыслях, чувствах, художественных формах. В течение двух десятилетий находилась она в центре читательского внимания. И всё же к началу 40-х годов немалые возможности романтической повести были в основном исчерпаны, и писатели старшего поколения уже не могли отвечать на непривычные требования новых читателей. Русская литература 40-х годов ответила на этот вопрос «Героем нашего времени» Лермонтова, «Мёртвыми душами» Гоголя, прозой писателей «натуральной школы» и «Бедными людьми» молодого Достоевского. Эти произведения обозначили собой новую эпоху в развитии отечественной прозы и подвели черту под недолгой, но чрезвычайно насыщенной русской романтической повести.