Про название книги Бориса Пастернака "Сестра моя - жизнь" Марина Цветаева, одчеркивая исключительность Пастернака, сказала, что так не говорят, так к жизни не обращаются. Так обращался к жизни - к брату солнцу, сестрам птицам, брату собственному телу - средневековый монах Франциск Ассизский. Пастернак знал об этом. И в наше время мироощущение Пастернака имеет определенные аналогии. Весь облик Пастернака - живое воплощение поэзии как удесятеренной восприимчивости, азряженной в ответном чувстве (в стихах). "Милый Пастернак, - писала ему Цветаева, - Вы - явление природы. Бог задумал Вас дубом, а сделал человеком, и в Вас ударяют все молнии (есть - такие дубы!)…" Художник, поэт - живой орган, живой центр восприятий. Итак, на первом месте - высочайшая восприимчивость, отзывчивость на нравственные впечатления, а не ревращение жизни в жизнь поэта. По убеждению Пастернака, подлинному искусству следует всегда "быть в зрителях и глядеть всех чище, восприимчивей и верней". В понимании Пастернака искусство - явление нравственной жизни. Достигнув высшей художественной зрелости, Пастернак объявляет единственной задачей искусства правду. Многосторонняя восприимчивость Пастернака (оберегая его от эстетства) обострила в нем внимание к фактам искусства. Музыка, поэзия, живопись были для него не вавилонским смешением языков, не разными языками, а единым языком искусства, в котором все слова равно ему доступны и равно понятны. Когда Пастернаку понадобилось дать "определение поэзии", он не нашел ничего другого как единым взглядом, и слухом, и осязанием - невыборочно, подряд - охватить окружающее: Это - круто налившийся свист, Это - щелканье сдавленных льдинок, Это - ночь, леденящая лист, Это - двух соловьев поединок. Это - сладкий заглохший горох, Это - слезы вселенной в лопатках, Это - с пультов и флейт - Фигаро Низвергается градом на грядку… ("Определение поэзии") Уже в самом начале своего поэтического творчества, при всей тяге к "оригинальности поневоле", Пастернак, сочиняя стихи, составившие книгу "Близнец в тучах", искал в поэзии прежде всего одержательности. В автобиографии он в полушутливой, почти озорной форме сам ыразил особенность своей поэтической работы того времени: "Я ничего не выражал, не отражал, не отображал, не изображал". Человек познает мир через собственную личность, страсть. Человек познает себя через неприложность общего хода вещей. Врачующая неприложность мира - сколько раз писал о ней Пастернак: На свете нет тоски такой, Которой снег бы не вылечивал. ("Январь 1919 года") Открытие мира у Пастернака всегда есть восстановление единства мира. В "Охранной грамоте", вспоминая свои ранние годы, Пастернак подробно описал, как рождается поэзия из перебоев жизненных рядов, из взаимодействия одних явлений и чувств - тех, которые забегают вперед, - с другими, которые отстают. В самом начале поэтического пути, в 1912 году, он нашел для выражения своей эстетической позиции очень емкие слова: И, как в неслыханную веру, Я в эту ночь перехожу, Где тополь обветшало-серый Завесил лунную межу, Где пруд как явленная тайна, Где шепчет яблони прибой, Где сад висит постройкой свайной И держит небо пред собой. ("Как бронзовой золой жаровень…"). Поэт в зрелые годы напишет: Я понял жизни цель и чту Ту цель, как цель, и эта цель - Признать, что мне невмоготу Мириться с тем, что есть апрель, Что дни - кузнечные мехи И что растекся полосой От ели у ели, от ольхи К ольхе, железный и косой, И жидкий, и в снега дорог, Как уголь в пальцы кузнеца, С шипеньем впившийся поток Зари без края и конца. Что в берковец церковный зык, Что взят звонарь в весовщики, Что от капели, от слезы И от поста болят виски. Идея безусловного приятия мира, основополагающая у Пастернака, - не отвлеченно-умозрительного свойства. Богатство мира вполне предметно, "подробно" и постигается шаг за шагом. Есть в "Сестре" стихотворение "Уроки английского", с той же внутренней композицией, открытой настежь - миру, природе. Используя мотивы шекспировских трагедий, Пастернак запечатлел в нем трагический и торжественный момент, когда от человека уходит суетность желаний, включая вчера еще самое важное - любовь, когда душа открывается целому творению и проникается вечностью. Когда случилось Дездемоне, - А жить так мало оставалось, - Не по любви, своей звезде, она - По иве, иве разрыдалась… …Когда случилось петь Офелии - А горечь слез осточертела - С какими канула трофеями? С охапкой верб и чистотела. Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу, Входили, с сердца замираньем, В бассейн вселенной, стан свой любящий Обдать и оглушить мирами. Пастернак почти не писал стихов, которые можно конкретно и уверенно назвать пейзажными. В "Сестре" основные "темы" - природа, любовь, искусство, - как правило, ен существуют раздельно, дается сложное соединение, сплав из этих "тем". Природа служит наглядным эталоном естественности и полноты - такой момент в "Сестре" присутствует, но он не подчеркнут; природа, в сущности, - один из образов, даже синонимов жизни; разветвленная, многослойная метафора "жизнь - сад" участвует равно в структурной и философско-лирической концепции книги. Восприятие природы у Пастернака неразительно по точности и проникновению, но природа, будучи самым близким и полным синонимом жизни, не является в этом отношении чем-то исключительным и единственным. Открытое лирическое чувство (любовь) или мир вещей (вплоть до интерьера) выполняют ту же роль. Жизнь шире любого из этих образно-тематических рядов, и каждый из них, становясь непосредственным "предметом" стихотворения, как бы стремится представить и выразить всю жизнь, поэтому они практически взаимозаменяемы и тем более полно являют жизнь в своей совокупности, взаимопроникновении. И второе. Тема природы (осознанная именно как тема) почти неотвратимо порождает у поэтов натурфилософские вопросы: о саморазвитии природы, о начале и конце человека в ней, о стихии и разуме. Между тем самосознание человека - "мыслящего тростника" - чувство причастности природе и одновременно отделимости от нее - не характерно для Пастернака, точнее - он не дает этому чувству простора, воли, так или иначе трансформирует его. Поэтическое восприятие Пастернака позволило "во всем … дойти до самой сути", раскрыть сложные "вечные" темы.