Любовная лирика Б.Л. Пастернака, по-моему, является одной из составных частей глобального гуманизма творчества поэта. В стихах, посвященных любимым женщинам, как бы присутствует призыв всмотреться, вслушаться, вчувствоваться в мир его души, но ни в коем случае не вторгаться в него. И сам поэт никогда не вторгался в души любимых, но именно – вчувствовался и вслушивался. Вот фрагмент одного из первых стихотворений о любви:

Я тоже любил, и она жива еще.

Все так же, катясь в ту начальную рань,

Стоят времена, исчезая за краешком

Мгновенья. Все так же тонка эта грань…

Лирический герой говорит о любви в прошедшем времени, но разочарования нет. Он понимает, что сама по себе любовь помогает преодолеть суету и пошлость мира и потому о погасшей когда-то искре любви глупо сожалеть. Это все равно хоть и краткое, но освобождение духа от нелюбви. Пастернак с философской глубиной отображал в своих стихах именно это достоинство самого высокого человеческого чувства.

Пастернак считал, что достижение смысла любви равносильно разгадке смысла бытия, и, наученный горьким опытом, писал:

Любить иных – тяжелый крест…

Боль разрыва испытал и он. В его цикле «Разрыв» слышится настоящий стон души, теряющей любовь. Но хочу отметить вновь, что и здесь чувства лирического героя Пастернака далеки от разочарования, сарказма и т.д. Он превозмогает, а не преодолевает свою боль:

О стыд, ты в тягость мне! О совесть, в этом раннем

Разрыве столько грез, настойчивых еще!

Когда бы, человек, – я был пустым собраньем

Висков и губ, и глаз, ладоней, плеч и щек.

Лирический герой, наоборот, видя разочарование любимой, остерегает ее от этого губительного чувства:

Разочаровалась? Ты думала – в мире нам

Расстаться за реквиемом лебединым?


 



В расчете на горе, зрачками расширенными

В слезах, примеряла их непобедимость?

Поэт строит метафору на вопросах любимой, которые уже сами в себе несут ответ.

Стихам о любви Пастернака свойственны особая музыкальность и, я бы сказал, волшебная подсветка ассоциативности: «Никого не будет в доме…»; «Ты как будущность войдешь».

Чуткое сердце поэта с особенной теплотой открывалось навстречу женщинам, души которых, были равны ему по художественному восприятию мира и любви. Это – Анна Ахматова и Марина Цветаева. Поэт обеим посвятил стихи. Они интересны не страстью физической, но духовной.

Анне Ахматовой:

Мне кажется, я подберу слова,

Похожие на вашу первозданность.

А ошибусь, – мне это трынь-трава,

Я все равно с ошибкой не расстанусь.

И – Марине Цветаевой:

Ты вправе, вывернув карман,

Сказать: ищите, ройтесь, шарьте.

Мне все равно, чем сыр туман.

Любая быль, как утро в марте.

Каким преклонением перед огромностью душевной красоты этих женщин струятся посвящения. Рефреном в том и другом посвящении проходит – «все равно», как бы подтверждением, что величие души человеческой в любви и благородстве не зависит ни от каких внешних обстоятельств, кроме Бога, а Бог всегда за любовь.

Единосущность любви и поэзии Пастернака всегда будет созвучна читателям его стихов.