А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Толстой «Пётр Первый» Книга первая – часть вторая - сочинение



«Пошумели стрельцы. Истребили бояр: братьев царицы Ивана и Афанасия Нарышкиных, князей Юрия и Михаилу Долгоруких, Григория и Андрея Ромодановских, Михаилу Черкасского, Матвеева, Петра и Федора Салтыковых, Языкова и других — похуже родом. Получили стрелецкое жалованье — двести сорок тысяч рублев, и еще по десяти сверх того рублев каждому стрельцу наградных. (Со всех городов пришлось собирать золотую и серебряную посуду, переливать её в деньги, чтобы уплатить стрельцам.)». Установили на Красной площади столб и пообещали не наказывать стрельцов за бунт казнями и ссылками. Поев и выпив кремлевские запасы, стрельцы и посадские разошлись по домам, и потекла обычная жизнь: «Нищета, холопство, бездолье».

В Москве стало два царя — Иван и Петр, а выше их — царевна Софья.
Одних бояр поменяли на других. Стрельцов опять баламутили, что не до-вели-де до конца дела, не скинули патриарха-никонианца. Опять двинулись стрельцы в Кремль, требуя возврата старой веры. Софья пригрозила бунтарям, что природные цари покинут Москву, уедут в другие города. Стрельцы испугались, что двинут против них ополчение. По приказу Голицына выкатили на двор бочки с вином. И решили стрельцы бить раскольников. Люди, обманутые и растерянные, разоряли царские кабаки, дворы бояр. «Великие в те дни бывали побоища». «И тогда же родилось у самых отчаянных решение: отрубить самую головку, убить обоих царей и Софью. Но, когда Москва пробудилась… Кремль был уже пуст: ни царей, ни царевны — ушли вместе с боярами. Ужас охватил народ». Софья укрылась в Коломенском, послав за ополчением. Ожидая богатых милостей, ополчение в двести тысяч дворян сходилось к Троице-Сергиеву. Степан Одоевский со своим отрядом напал на стрельцов. Хованского Тыртов скрутил и привязал к седлу. Позже Хованского казнили. Стрельцы испугались и заперлись в Кремле, приготовившись к осаде, но потом послали в Троицу челобитчиков. «Тем и кончилась их воля». Столб на Красной площади снесли, вольные грамоты забрали назад. Многие полки разослали по городам. «Народ стал тише воды ниже травы». Потянулись так годы.
В сумерках Алексашка бежал по улице, за ним с кривым ножом гнался отец, грозя убить. Жили Алексашка и Алешка хоть впроголодь, но весело. В слободах их хорошо знали, приветливо пускали ночевать. Однажды на противоположном берегу Яузы они увидели мальчика, сидевшего, подперев подбородок. Одет он был в зеленый кафтан с красными отворотами и красными пуговицами, в белых чулках. За его спиной виделись гребни кровли Преображенского дворца. По лугу бегали женщины и искали, вероятно, этого мальчика.

Алексашка начал его задирать. В ответ мальчик пригрозил, что прикажет отрубить ему голову. Алешка смекнул, что это царь. Но Алексашка не испугался. Спросил, почему тот не откликается, когда его ищут. Петр ответил, что сидит, от баб прячется. Алексашка попросил царя сбегать за сахарным пряником, за это обещал показать хитрость. Петр надменно ответил: «Еще бы тебе царь бегал за пряниками… За деньги иглу протащишь?»
Алексашка обещал протащить сквозь щеку иглу с ниткой за серебряную деньгу три раза «и ничего не будет». Алексашка исполнил обещание. Ни капли крови не выступило.
Петр отобрал у Алексашки иглу и попробовал протащить её сквозь свою щеку. У него получилось, он засмеялся и побежал к дворцу, «должно быть, учить бояр протаскивать иголки». Рубль был новый. Сроду мальчишки не наживали столько денег. Осенью они купили медведя, но он много жрал, вскоре норовил завалиться спать, поэтому его продали с убытком. Зимой Алексашка одевался жалостнее и просил милостыню. «Бога гневить нечего, — а зиму прожили неплохо». Наступила весна. Опять ловили рыбу, птиц. Многие говорили Алексашке, что его ищет отец, грозится убить. И вот нежданно-негаданно — наскочил. Бежит Алексашка из последних сил, вот-вот отец нагонит, но тут подвернулась карета, Алексашка повис на оси задних колес, а оттуда вскарабкался на запятки кареты. Стараясь уехать от отца подальше, Алексашка оказался на Кукуе. Это была карета Франца Лефорта. Алексашка удивляется, как немцы чисто живут. «Все было мирное здесь, приветливое: будто и не на земле, — глаза в пору протереть». Лефорт вышел из кареты и неожиданно увидел Алексашку. Алексашка спросил, не видел ли господин, как за мальчонкой гнался отец с ножом. Тот ответил, что видел, как большой бежал за маленьким. Алексашка сказал, что отец его убьет, а не возьмет ли господин его на службу. Лефорту, вероят-но, понравился мальчишка. Он ответил, что Алексашка должен отмыться с мылом, ибо он грязный, и тогда Лефорт возьмет его, но только не воровать. Алексашка заплясал от радости.

Царица заступилась за Петра, якобы утомившегося за учением, и тот мигом убежал из светлицы, едва успев поблагодарить мать, освободившую его от скучного занятия — чтения Апостола. Петр побежал к потешной крепости, где учил мужиков брать и защищать крепость, не сдаваться и биться до последнего.
А царица жаловалась Никите Зотову, что боится за царя, как бы Софья какой беды не сотворила. Она ведь только и мечтает «обвенчаться с Голицыным и царствовать. Уж и корону заказала для себя немецким мастерам».
Бояре в Преображенском не бывают: здесь им ни чести, ни прибытку. Они толкутся в Кремле. Здесь же, по приказу Софьи, четверо бояр: Михаиле Алегукович, Черкасский, князья Лыков, Троекуров и Борис Алексеевич Голицын. Но и эти бояре лишь сидят для порядка, мало о чем говорят с опальной царицей.

Царица просит Зотова послать за бабой Воробьихой, которая предсказывает будущее на квасной гуще.
Петр диктует Никите указ о выделении под начало царя ста мужиков добрых, молодых, взамен нынешних старых и бестолковых для воинской потехи. Да еще Петр требует мушкеты и порох к ним, да пушки чугунные,, чтобы стрелять настоящими ядрами, а не репой.

В Преображенском живут дворянские дети из мелкопоместных, худородных, приписанные Софьей к Петру. Здесь и Василий Волков. Житье для этих дворян сытое, легкое, жалованье — шестьдесят рублей в год. Но — скучно. Под вечер в Преображенском случился переполох, до темноты не могли сыскать Петра.
Волков поскакал вдоль реки и увидел рыбаков. Те сказали, что видели царя в лодке, плывущим на Кукуй.
Волков нашел царя среди немцев. Те непозволительно вольно держат себя с Петром. Волков на коленях просит царя возвратиться во дворец, но Петр пнул того ногой и прогнал. Немцы смеются и спрашивают Петра, неужели у них веселее, чем в его дворце. На Кукуй Петра привез Лефорт. Он показал царю мельницу, которая терла нюхательный табак, толкла просо, трясла ткацкий станок и поднимала воду в преогромную бочку. Он предложил Петру осмотреть в зрительную трубу месяц и еще массу всяких чудес. На Кукуе все царю любопытно и ново, а немцы одобрительно говорят о нем: «О, молодой Петр Алексеевич хочет все знать, это похвально…» А вечером Петр увидел в маленькой лодочке с парусом Анну Монс, которая пела в его честь. Позже Лефорт обещал танцы и фейерверки, но налетели конные стольники с приказом от царицы вернуться во дворец. «На этот раз пришлось покориться».

Иностранцев удивляло поведение русских бояр. Они не ведут «светской жизни» (с балами, музыкой, развлечениями), а лишь беседуют о торговле в низеньких горницах Кремля. Малоповоротливы русские люди.




 
Живут за крепкими воротами, за непролазными тынами. В день отстаивают по три службы, четыре раза плотно едят, да спят еще днем для приличия и здоровья. Свободное время бояре проводят в Кремле, ожидая, когда царь призовет их на службу, купцы дремлют в лавках, а приказные дьяки сопят над грамотами. Неожиданно эту сонную жизнь нарушили поляки, приехавшие звать русских в союзники бить турок. Но Голицын поставил условием возврат России Киева, только после этого соглашался дать войска. Долго не соглашались поляки, но потом были вынуждены согласиться. Сидя в кремлевских палатах, Василий Васильевич Голицын беседовал по-латински с приехавшим из Варшавы иноземцем де Невиллем. Голицын философски рассуждал, как следует обогатить Русь: крестьян освободить от крепостной кабалы, дать им пустоши в аренду, чтобы они богатели и богатело государство, а дворянам следует служить. — Мнится — слышу философа древности, — прошептал де Невилль. Далее Голицын говорил, что дворянских недорослей следует учить уму-разуму за границей. «Мы украсим себя искусствами. Населим трудолюбивым крестьянством пустыни наши. Дикий народ превратим в грамотеев, грязные шалаши — в каменные палаты. Трусы сделаются храбрецами. Мы обогатим нищих». Глядя в окно на грязную улицу, Голицын продолжал: «Камнями замостим улицы. Москву выстроим из камня и кирпича… Мудрость воссияет над бедной страной». Голицын много еще говорил непонятного для гостя, а в заключение он сказал: «Ежели дворянство будет упираться нашим начинаниям, мы силой переломим их древнее упрямство». Неожиданно их встречу прервал ливрейный лакей. Невилль откланялся, а Голицын пошел в опочивальню. Там его ждала Софья. Она приехала тайно, с черного хода. Голицын стал спрашивать царевну, какая беда случилась? «Этой зимой Софья тайно вытравила плод». Лицо её уже не играло румянцем. Заботы и тревоги легли на него брезгливым выражением. Одевалась она по-прежнему пышно, но повадка была женская, дородная. Ее мучала нужда скрывать любовь к Голицыну, хотя об этом знали все до черной девки-судомойки. Вместо постыдного слова «любовник» нашлось иностранное слово «талант». Любовь её к Голицыну была «непокойная, не в меру лет: хорошо так любить семнадцатилетней девчонке, — с вечной тревогой, прячась, думая неотстанно, горя по ночам в постели…». Она передала Голицыну слухи о том, что слабы они править, мол, «великих делов от нас не видно…». Софья велит Голицыну ехать «воевать Крым…», а если вернешься с победой, «тогда делай, что хочешь. Тогда ты сильнее сильных». Голицын отговаривает Софью от войны, «на иное нужны деньги…», она оборвала его речь, что иное будет потом, после Крыма. Софья напомнила, что в Преображенском подрастает царь, «ему уже пятнадцатый годок пошел». Голицын отказывается воевать, он понимает, что для войны нужны деньги, войска, оружие, а ничего этого нет. «Господи, хоть бы три, хоть бы два только года без войны…» Но видит бесполезность своих разговоров. Софья не хочет его понимать. Наталья Кирилловна ругает Никиту Зотова: Петр опять убежал поутру, ни лба не перекрестив, ни куска в рот не положив. Если Зотов шел искать царя, то Никиту «брали в плен, привязывали к дереву, чтобы не надоедал просьбами — идти стоять обедню или слушать приезжего из Москвы боярина». А чтобы Никите не было скучно, перед ним ставили штоф водки. Так вскоре Зотов сам стал проситься «в плен под березу». Петр же готов играть в баталии с утра до вечера. У него в потешных полках было человек триста. С этим полком он ходил походами по деревням и монастырям, стрелял из пушек деревянными ядрами, пугал монахов. Служба в потешных полках была сложной. В любой момент могли поднять по тревоге. «…Будили среди ночи: "Приказано обойти неприятеля. Переправляться вплавь через речку…" Некоторые и тонули в речках по ночному времени». За лень и отказ идти в поход и побег домой били батогами (палками). В последнее время в войске появился воевода-генерал Автоном Головин. Человек он глупый, но хорошо знал «солдатскую экзекуцию» (наказания) и навел строгие порядки. При нем началась воинская наука для Петра в первом батальоне, названном Преображенским. Наняли иноземца Федора Зоммера — специалиста огнестрельного и гранатного боя. Он учит потешных стрелять чугунными бомбами. «Было уже не до потехи». На Кукуе часто велись разговоры о царе Петре. Немцы просили Монса рассказать, как его навещал русский царь. Петр пришел посмотреть музыкальный ящик, которым Монс очень дорожил. Выслушав музыку, Петр сказал, что хочет посмотреть, как все устроено. Хозяин испугался, что его ценная вещь будет изломана, но дочь Анхен спасла положение. Она ответила царю, что тоже умеет петь и танцевать, но если он захочет посмотреть, «что внутри у меня, отчего я пою и танцую», сердце её сломается, так и эта музыкальная шкатулка. Петр покраснел и с удивлением посмотрел на девушку. Соседи говорили, что Бог дал Монсу умную дочь, она «принесет в дом богатство». Некоторые из немцев говорили, что у Петра нет силы, царевна Софья никогда не позволит ему царствовать. Но Монс возражал: Зоммер рассказывал о потешных полках Петра. Года через два они станут серьезной силой. В сводчатых палатах Дворцового приказа писцы склонили головы над бумагами, пишут о том, сколько царю куплено материи и пуговиц на немецкое платье, удивляются, зачем у немцев покупаются волосы, чтобы делать накладные (будто у царя своих волос мало). Скучное наступило время. Нет доходных дел — «все ушли в поход, в Крым». Лишь изредка напишут приказ об отсылке царю людей да провианта в потешные полки. С утра Петр тщательно оделся, даже вымылся с мылом и вычистил грязь из-под ногтей. Одев Никиту Зотова в вывернутый заячий тулуп, посадив его в карету, запряженную кабанами, Петр кучером повез Никиту на Кукуй. Лефорт был именинником. Царь ехал его поздравлять. Он отдал карету со свиньями в подарок Лефорту. Тот оценил шутку царя: «Мы думали поучить его забавным шуткам, но он поучит нас шутить». Перед царем выплясывал вприсядку Алексашка Меншиков. Увидев Анну Монс, Петр смутился, покраснел. До темноты на Кукуе не смолкала музыка, шло веселье. Петра звали танцевать, но он отговаривался неумением. К вечеру его все же упросили. Вначале он так закружил даму, что та только бога умоляла оставить её живой. «Оставив её, он заплясал, точно сама музыка дергала его за руки и ноги. Со сжатым ртом и раздутыми ноздрями, он выделывал такие скачки и прыжки, что гости хватались за животы, глядя на него». Потом поменялись дамами, и Петр танцевал с Анхен так же легко, как она. Петр поцеловал Анхен. Девушка убежала. Но как из-под земли вырос Алексашка Меншиков и предложил царю показать, куда убежала Монс. Они нашли Анхен, но она отослала Петра: «Идите спать, герр Петер…» Меншиков привел коней, помог Петру доехать до Преображенского. Петр не отпустил Алексашку. «В опочивальне Алексашка разул его, снял кафтан. Петр лег на кошму, велел Алексашке лечь рядом. Прислонил голову ему к плечу». Царь назначил Меншикова постельничим.





Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Толстой «Пётр Первый» Книга первая – часть вторая. Поищите еще с сайта похожие.

Сочинения > Петр I > Толстой «Пётр Первый» Книга первая – часть вторая
Петр I

Петр I


Сочинение на тему Толстой «Пётр Первый» Книга первая – часть вторая, Петр I