Собственное такой же злободневностью в необходимости доминанты духовного начала в человеке, богатством философской проблематики, осмыслением человеческих взаимоотношений с природой, неразумное потребительское отношение к которой может принести непоправимые потери, отмечается и следующий, не менее резонансный роман писателя “Плаха” (1986) - произведение, которое увидело мир в год апокалипсической Чернобыльской катастрофы. Определенной мерой это роман-катастрофа, где художественно мотивируется катастрофа человеческой личности (как и моральных подонков, так и желающих утвердить благо), катастрофа природы, которая бездумно разрушается потребительской моралью, катастрофа рода, воспроизведенная в соответствующих символах и метафорах.

Это роман о необходимости поисков Бога как спасательного начала в человеческом существовании. В произведении несколько сюжетных линий. Одна из них связанная с судьбой Авдия Калистратова - бывшего семинариста и неутомимого искателя истины. Вторая - это жизнь тружеников-скотоводов на Иссык-Куле. Третья - борьба за выживание и за продолжение рода волков Акбари и Ташчайнара, что выступают свидетелями и современниками всех трагических событий и являются своеобразными образами-символами (такие художественные аналогии встречаем в творчестве А.Чехова (”Каштанка”), в “Кличе предков”, “Белом клыке” Д.Лондона) и т.п.. Своеобразным ключом к раскрытию идейной парадигмы романа есть самобытная интерпретация евангельского сюжета об Исуса Христоса и прокуратора Иудеи Понтия Пилат.

Рассказ этот включенный в сюжетную канву романа, отстраненную временем и пространственные барьеры в очерчивании вечных противостояний добра и злая, поисков в сложных лабиринтах жизни правды, которую, к сожалению, в земной жизни невозможно утвердить: подлость и измена, равнодушие и карьеризм, который прикрывается пустой демагогией, существовали всегда. Использование вставных сюжетов, ретроспекций (часто они могут даже выполнять функции романа в романе, как, скажем, своеобразное отступление от евангельской фабулы в интерпретации судьбы Иешуа (Исуса) в романе “Мастер и Маргарита” М.Булгакова) довольно распространенный прием в литературе. Вставные новеллы “Черный костер” и “Бхилайский костер” помогают глубже понять идейное содержание “Собора” О.Гончара.

Наконец без “Легенды о Большом Инквизиторе” в “Братьях Карамазовых” Ф.Достоевского много потерял бы полифонизм произведения, менее выразительным был бы мистически-философский смысл романа. Говорят (и это, вне всякого сомнения), что когда бы изъять из “Тихого Дона” М.Шолохова дневник белого офицера (неудачного любовника Лизы Моховой), то гениальный роман классика тоже мог бы потерять какой-либо особый фон.

 




В центре романа “Плаха” Ч.Айтматова - нелегкая судьба в поисках смысла жизни, в поисках Бога (поиски эти заканчиваются трагически) исключенного из семинарии Авдия Калистратова, который через стремление модернизировать христианское учение к новым условиям времени разошелся во взглядах с официальной церковью и создает свою собственную религию по принципу: “Моя церковь - это я…” В чем-то это было своеобразное новейшее толстовство - возражение зла и насилия, но и непротивление ему, старание делать добрые дела, нести любовь. Однако, в отличие от духовного выбора славного классика-графа, для Авдия идеалом остается Христос, подвиг и мучения которого старается постигнуть герой в тягчайшие минуты жизни.

Изображая сложную борьбу за существование, как людей, так и зверел (волков Акбары и Ташчайнара), так и беззащитных животных, которые служат добычей для других (расстреливаемые озверелыми ловцами сайгаки), писатель ставит болевые, так и неразгаданные возрастами вопросы: чему “в обычных для человечества вещах кроется источник добра и зла на земле”; на что направляют свой ум и энергию люди - “на добро или зло, на создание, или на разрушение, “чему зло почти всегда побеждает добро”.

Сам главный герой произведения Авдий старается утвердить любовь и добро собственными поступками, однако стремление его разбиваются об жестокие реалии греховного мира: желание навернуть на праведный путь наркоманов, которые торгуют ганашей, благородные жесты в прощенные за попытки посягательства общественных подонков на его жизнь - все это заканчивается поражением.

Само добро здесь остается лишь абстрактной идеей. Великодушных поступков не могут, да и не желают понять ни собиратели конопля (Петруха, Гришан, Ленька, Махач), ни тем более озверелые исполнители держ-плана, а на самом деле бездушные разрушители, во главе с Обер-Кандаловым (выродившимся садистом-сверхсрочником, изгнанным со службы за сексуальное отклонение).

Характерно, что даже среду волков в своей извечной борьбе за выживание и продолжение рода окажется менее хищным и значительно благородным за зверей в человеческом подобии: волчица Акбара не зацепила безоружного и беззащитного Авдия Калистратова, ощутив добрые намерения человека, который нежно игрался с маленькими волчатами, она же поздно пришла на клич распятого на дереве своего знакомого, так и не смогши спасти его от обезумевших в злости и садизме разрушителей морали и природы Обер-Кандалова, Мышаша, Кепи, Гамлета-Галкина.