1. Основная проблема творчества Толстого последних лет — «нравственное прозрение» человека. Она раскрывается почти во всех произведениях писателя 1880—1900-х гг. и, в частности, в рассказе «После бала» (1903).

2. В «нравственном прозрении» героев поздних произведений Толстого главную роль играет случай. Он помогает им «мысленно» освободиться от безнравственного взгляда на жизнь, внушенного обществом (в соответствии с социально-этическим переосмыслением руссоистских идей, которыми увлекался молодой Толстой); возвращает непосредственность детского восприятия мира и, таким образом, является первой ступенью процесса «нравственного прозрения».

3. Но решающее значение в изменении мировоззрения поздних героев Толстого на второй ступени «нравственного прозрения» имеет интенсивная внутренняя работа, вызванная уже не случаем, а узнаванием окружающего мира, вновь открытого в своих первичных смыслах благодаря случаю.

4. В рассказе «После бала» герой проходит через обе ступени нравственного возрождения, и потому в композиции рассказа переплетаются линии фактически двух героев: старика и юноши. С нравственных высот, куда юноша вознесен любовью, он безошибочно узнает безнравственность и зло окружающего мира. В этом роль любви в рассказе.

5. Безнравственность и происходящее от нее зло, как показывает Толстой, проистекают из устройства общества, его бездушной «механики». Но «прозревшие» герои Толстого, близкие ему по духу — в том числе Иван Васильевич, — борются не за новый государственный строй, а за новую, высокую основу нравственности в условиях прежнего строя. Жизнь не изменится сама по себе, но усилие, которое сможет ее изменить, говорит Толстой, должно быть только нравственным. И в этом смысл духовного завещания писателя, которое, минуя всю социальную конкретику и вместе с тем учитывая неизбежную социальность человеческих отношений, актуально звучит не только для людей XX в., но и объективно перешагивает в XXI в.

1. «Евгением Онегиным» Пушкин дал «формулу» русского реалистического романа, где «обширный план» повествования (по выражению Е. А. Баратынского) вобрал в себя план узколичный. То, что в романе Пушкин выразил на языке образов, позднее он обозначил как критик, и новое определение романа («историческая эпоха, развитая на вымышленном повествовании») было усвоено и развито реалистической эстетикой.

Толстой 1860-х гг., автор «Войны и мира», приближается к Пушкину-романисту и к пушкинскому пониманию «романа». «Война и мир» — роман исторический в том смысле, в каком может быть назван историческим роман «Евгений Онегин»: и там и здесь история представлена «домашним образом».



 





2. Судьбы нации и отдельно взятого человека одинаково важны как для Пушкина, так и для Толстого. Это две исходные точки, между которыми осуществляется определенного типа связь, выражаемая всем художественным строем данных произведений. Особенность того или иного романного строя в значительной степени соотносится с особенным типом такой связи, имеющей свой, индивидуальный характер в художественных системах Пушкина и Толстого.

3. Пушкин избирает героем романа Евгения Онегина и, как кажется, предлагает читателям жизнеописание героя. Именно этим «открывается» роман (первая глава). Однако еще до того, как «поднять занавес» и начать рассказ, перед «занавесом» появляется автор. Он заранее предупреждает читателя о том, что тот найдет в романе: «Прими собранье пестрых глав…»

Предметом повествования у Пушкина оказывается не только главный герой, не только его история, но и вся «историческая эпоха» в целом, типические черты которой прослеживаются в индивидуальных историях всех действующих лиц. Изображение их внутреннего мира неотрывно от исторически-объективного проникновения в характер времени.

4. Первая глава романа Толстого «Война и мир» — это именно «картина нравов» (как понимали ее Пушкин и эстетика его времени). Но уже здесь, с появлением Андрея Болконского и Пьера Безухова, становится очевидным, что предметом изображения в романе являются не внешние проявления эпохи в ее типических чертах, но ее духовная и психологическая содержательность. В связи с этим оказывается самоценной история внутреннего и внешнего развития каждой человеческой личности, поскольку от хода этого развития зависит тот индивидуальный нравственный вклад, который в конечном счете составит общественное содержание эпохи. В свою очередь, нравственная значимость этого вклада определяет общий ход исторического развития. Нельзя не вспомнить, что тема, выбранная Толстым для первого произведения, должна была освещать «четыре эпохи развития» героя. Сугубо «внешние», названия глав трилогии обозначили лишь вехи подразумеваемой под ними духовной эволюции. Внешний мир у Толстого всегда изображается в свете его моральной оценки.

5. «История» пушкинского героя обусловлена историей его эпохи. Она типична.

Толстой же выстраивает жизненный путь своих героев исходя из нравственного закона, в соответствии с которым они ориентируются во внешнем мире, решая для себя, что хорошо, что дурно и т. д. Нравственная история эпохи не предлагается как данность, но складывается в процессе познания героями себя и мира с точки зрения закона добра и нравственного самоусовершенствования.

6. Таким образом, работая над романным жанром и выдвигая общую проблему отношений главного героя с внешним миром, Пушкин и Толстой наметили разные подступы к ее решению и разную содержательность романной формы. Историзм Пушкина переосмыслен Толстым, который идет вслед за Пушкиным, не повторяя его и отталкиваясь от пушкинского изображения «истины страстей и правдоподобия чувствований в. предполагаемых обстоятельствах ». Толстой создает свой огромный мир — мир чувств и мыслей, моральный аспект которых определяет черты исторической эпохи, «типические обстоятельства», создаваемые сотворчеством людей как «история-искусство».