А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Изображение внутренней драмы Раскольникова - сочинение

По дороге от старухи-ростовщицы, к которой Раскольников с первого взгляда почувствовал «непреодолимое отвращение», он зашел в один плохенький трактир и крепко задумался: «Страшная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его». От старухи, следовательно, он «вынес зародыш своей мысли» о возможности воспользоваться правом сильного и пролить кровь этой злой и ничтожной ростовщицы, с тем чтобы воспользоваться ее капиталом и «посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу». «Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь». Речь студента, обращенная к офицеру, становится как бы внутренним монологом самого Раскольникова, согласно которому во имя лучшего, т. е. спасения тысячи людей, возможна одна смерть: «Одна смерть и сто жизней взамен- да ведь тут арифметика». С позиций «расчета» эта умственная диалектика представляется неуязвимой.

Развертывается история самосознания Раскольникова: он должен уяснить свою мысль о моральном праве на кровавое насилие, проверить истинность теории практикой собственной жизни и сделать последние выводы. При этом он видит внутренние преграды, которые должен «преступить», чтобы «право иметь». В этом смысле надуманное преступление становится нравственно-психологическим экспериментом над собой. Убийство, «устранение» гадкой старушонки-процентщицы в его глазах теоретика и деятеля - всего лишь «проба» собственных идей, всего лишь проверка и ответ на вопрос: к какому разряду человечества он относится?

Однако теоретизирующий рассудок Раскольникова находится в противоборстве с нравственным чувством, с свободной духовностью, которая проявляется, как сострадание к несчастным и готовность служить им, как, наконец, заботливая мысль о совести «необыкновенных» людей, призванных нарушить старый закон во имя лучшего будущего. Это глубинное духовное начало стучится в сознание Раскольникова, заявляет о себе лишь в импульсивных движениях, в чувстве тоски и отвращения к задуманному. Так, репетиция предполагаемого убийства завершается обострением внутреннего конфликта. Он вышел от старухи в «решительном смущении», которое все более и более увеличивалось. Кровавое насилие представилось ему в своем оскорбительном безобразии: «О боже! как это все отвратительно! И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное, грязно, пакостно, гадко, гадко! И я целый месяц…» Автор разъясняет: «Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще в то время, как он только шел к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей».

Авторское вмешательство, очень скупое и далеко не аналитическое, тем не менее проливает свет на внутреннюю драму Раскольникова. Человеческая природа не принимает кровавого насилия и реагирует на него чувством бесконечного отвращения. Внутреннее противодействие замыслу было настолько сильным, что он, отдаваясь ему, забывает «диалектику», ту систему мыслей, которая была создана в условиях полного разъединения с человечеством, духовного подполья, когда он, оставив университет, «решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу».

Изображая внутреннюю драму героя, автор таким образом осуществляет свою напряженную борьбу с кругом идей гордого «властелина». Для Толстого в человеке все прояснено, и наносное и коренное, и потому самое сокровенное в нем раскрывалось с исчерпывающей полнотой. Достоевскому, как и Тургеневу, глубинная основа человеческой личности представлялась таинственной, загадочной, не поддающейся точному определению и проявляющейся лишь во внешних, совершенно непроизвольных движениях, в каких-то случайно оброненных словах героя, в рисунке его поведения, в тех сиюминутных состояниях, которые писателем не комментируются почти. Именно поэтому диалектические процессы душевной жизни Достоевский передавал не изображением душевного процесса, «диалектики души», а своими средствами как борьбу противоположных начал в личности героя-персонажа. Страсть к саморазрушению, иногда просыпающаяся под воздействием ложных теорий, т. е. в конечном счете общественной среды, сталкивается с протестом нравственного чувства. Причем страсть к саморазрушению, хотя и находит подкрепление в рассудке героя, в его теоретических представлениях, тоже своими корнями уходит в темную подсознательную глубину человеческого «я».

Сама «натура» выступает крайне противоречивой, и потому ложные теоретические воззрения питаются какими-то очень скрытными особенностями психики.



 
Идея-страсть Раскольникова вступает в противоречие с глубинной его духовностью. Раздвоенность героя-основной предмет изображения в романе. Отдаваясь движению нравственного чувства, он проникается отвращением к задуманному кровавому насилию, но, вспомнив затем идею, вновь преодолевает нравственный протест. Эта смена нравственно-психологических состояний дается во взаимном оценочном сопоставлении. Раскольников готов был отдаться проснувшемуся в нем чувству отвращения к задуманному преступлению, но жизненные обстоятельства ставят его перед необходимостью «действия». На другой день он проснулся «желчный, раздражительный, злой». Из письма матери он узнает историю изгнания опозоренной сестры-гувернантки, явного и гнусного преследования ее главою семьи Свидригайловым, мать сообщает также, что Дуня собирается стать женой господина Лужина, человека благонадежного и обеспеченного, положительного, уже имеющего свой капитал, служащего в двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений, кажется доброго. Потрясенный Раскольников размышляет над судьбой Дуни и ее возможном браке с Лужиным. Он понимает, что сестра не продаст себя для «комфорта своего, даже для спасения себя от смерти», но продаст для «другого», «для милого, для обожаемого человека». Бедственное положение матери, слепнущей от слез, чахнувшей от поста и бессильных забот о сыне, унижение сестры - все это давным-давно истерзало сердце Родиона. Последующие события еще более вовлекают Раскольникова в трагическую атмосферу страданий бедных людей. Встреча с обиженной девочкой на бульваре отозвалась в нем нравственной тревогой за судьбу всех бедных девушек, к числу которых относится и его горячо любимая Дуня. Для спасения всех «сестер» Раскольников встал перед необходимостью немедленного действия. Он оказался перед неотложной дилеммой: для предварения катастрофы надо было «не тосковать, не страдать пассивно», а «решиться хоть на что-нибудь» или «отказаться от жизни совсем». Оказавшись в социальном тупике, Раскольников припомнил вчерашние слова Мармеладова: «Понимаете ли, понимаете ли, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?». Не случайно радикальным действием для спасения «сотни жизней» представилась ему смерть ничтожной, злой старушонки-процентщицы. Неумолимая социальная судьба поставила Раскольникова перед необходимостью действия, которое понималось им с позиций ушедшего в себя одиночки анархически, как индивидуалистическое выступление «сильной личности». Еще вчера мысль об убийстве была только «безобразной мечтой», а «теперь явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грозном и совсем незнакомом ему виде».





Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Изображение внутренней драмы Раскольникова. Поищите еще с сайта похожие.

Сочинения > Преступление и наказание > Изображение внутренней драмы Раскольникова
Преступление и наказание

Преступление и наказание


Сочинение на тему Изображение внутренней драмы Раскольникова, Преступление и наказание