Характерную особенность реалистического метода Пушкина составляет обрисовка психологии героев в единстве со всем жизненным обликом. «Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах вот чего требует наш ум от драматического писателя»,— указывал Пушкин и сам следовал этому принципу. Психология его героев раскрывается прежде всего в их действиях, поступках. Отсюда та особенность пушкинского творчества, которую очень метко определил Гоголь, указывая, что достоинства произведения великого поэта заключены «в чрезвычайной быстроте описаний и в необыкновенном искусстве немногими чертами означить весь предмет»

Внутренний мир человека в произведениях Пушкина выступает в живой связи с изображением событий. Характеризуя душевные состояния людей, Пушкин в значительной мере оставляет в стороне то, что Л. Толстой позже назвал «подробностями чувств», тесно сливая, однако, описание действий, взаимоотношений героев с обрисовкой их психологического облика.

Иной способ изображения психологии человека мы видим в произведениях Гоголя. Рисуя повседневные эгоистические характеры, он глубоко отразил различие между действиями, внешними проявлениями чувств героев и их реальными мыслями и желаниями. Он показал, что одно весьма часто не совпадает с другим, находится с ним в остром противоречии. В отличие от Пушкина, Гоголь подвергал психологические черты героев тщательному, микроскопическому анализу. И вместе с тем результаты этого анализа писатель широко синтезировал, выделяя главенствующие начала в образах, создавая выразительные характеры, типы.

 





В то время как Пушкин свое повествование строит на изображении событий, поступков героя («быстрота описаний»), Гоголь огромное внимание уделяет подробностям жизни действующих лиц, деталям, характеризующим их психологический склад. Пушкинская проза отличается замечательной динамичностью, гоголевская проза характеризуется поразительной конкретностью, живописностью.

«Энергия негодования», свойственная произведениям Гоголя, ярко проявляется и в творчестве Лермонтова, может быть, отчетливее всего в его лирике, но не только в ней, а также и в его художественной прозе.

Та героико-эпическая струя, которая выразилась у Гоголя в «Тарасе Бульбе», находит известную параллель в создании Лермонтовым образов смелых, сильных духом людей («Песня про купца Калашникова», «Мцыри»). Подобно тому как Гоголь противопоставлял героико-эпические образы мелочной, пошлой жизни, так и Лермонтов воплощал в своих мужественных героях начала, противостоящие рабской покорности и смирению, которые поэт видел в окружающей действительности.