Пушкин — человек нового, послереволюционного времени, чувствующий и мыслящий строго исторически.
Как «европеец» Пушкин плохо чувствовал себя в России. Вот волнующие стихи «Евгения Онегина», написанные в Одессе у моря:
Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! - взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии...



 





Те же настроения и в письмах. Вот скорбный вопрос Пушкина в письме к П. А. Плетневу в первой половине декабря 1825 г.: «Что мне в России делать?».

Или в письме к П. А. Вяземскому 27 мая 1826 г.: «Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне свободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры..., то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство». В этом же письме родная страна для него - «проклятая Россия».
И в мае он пишет жене из Москвы: «Брюллов сейчас от меня едет в Петербург скрепя сердце; боится климата и неволи... Черт загадал меня родиться в России с душою и талантом!».

Пушкин до конца дней был в движении. Как сказал о нем Н. Станкевич в письме к Я. Неверову (1837 г.): «Спокойствие было не для него; мятежно он прожил и мятежно он умер».

Россия, действительно, была темницей для Пушкина: ни разу не покидал он пределов империи, исключая лишь путешествие в Арзрум вместе с частями действующей армии. «Россия - тюрьма народов». Этот афоризм придумал не Пушкин, однако именно творец «Евгения Онегина» в полной мере ощутил на себе гнет самодержавия.

В этом заключается своеобразный парадокс: Пушкин, еще при жизни признанный великим европейским поэтом, так и не побывал я Европе.

А что значит для нас сегодня, в начале XXI в., творчество Пушкина? И не потеряло ли оно своего всемирного значения? Разумеется, делались попытки сбросить Пушкина с «корабля современности» или заковать его в академические латы, но исключительная жизнестойкость, присущая пушкинскому слову, сыграла свою роль: его стихи и проза продолжают жить во «внешкольном» и «внеклассном» обиходе. И правда, что может быть увлекательней для семилетнего малыша, чем «Сказка о рыбаке и рыбке»? Что глубже затронет душу юной девушки, чем переписка Татьяны и Онегина?
В России и многих европейских странах не так давно прошли торжества, посвященные двухсотлетию со дня рождения Пушкина. «Всемирность - это навсегда», - словами современного поэта хотелось бы закончить это выступление.