Поэма А. Ахматовой «Реквием» - в истории русской литературы произведение уникальное. Само его создание - акт величайшего мужества и душевной стойкости, ведь оно создавалось в разгар сталинских репрессий, буквально по горячим следам страшных событий. Если бы власти узнали о существовании такого произведения, последствия были бы непредсказуемы. А. Ахматова прекрасно понимала это, однако не писать«Рек вием» не могла. В «Реквиеме» поэтесса говорит о собственной трагедии аресте сына. Но она не одинока «под красною ослепшею стеною». В тюремных очередях конца 30-х годов, по словам А. Ахматовой, «одни бабы стояли».

    * Хотелось бы всех поименно назвать,
    * Да отняли список, и негде узнать.

Поэма соткана «из бедных, у них же подслушанных слов» простых русских женщин. Она звучит как хоровое пение, потому что единственным аккомпанементом здесь может быть только тишина и редкие отдаленные удары похоронного звона. В канун погребального дня. Это - состояние объятых горем людей, голосом которых стала А. Ахматова:

    * И если зажмут мой измученный рот,
    * Которым кричит стомильонный народ,
    * Пусть так же они поминают меня
    * В канун погребального дня.


 



Годы террора обернулись для многих людей сумерками сознания и «обмороком духовным», со страшными симптомами ломки и распада личности. Мужество поэта в том, что он не отворачивается от этого, не замыкается в собственной трагедии, а говорит о других с состраданием и сочувствием:

    * Узнала я, как опадают лица,
    * Как из-под век выглядывает страх…
    * Улыбка вянет на устах покорных,
    * И в сухоньком смешке дрожит испуг.

Но еще большее душевное напряжение необходимо было для того, чтобы дать почувствовать страдающим людям, что в своей трагедии они не одни что нет отдельных страдающих личностей, но есть одна и та же беда, случившаяся и с женами декабристов («каторжные норы»), и со «стрелецкими женками». Их безумие, их беды, их смерти уже неотличимы друг от друга. Так поэт восходит к изначальной и вневременной сути происходящего. Символом всеобщей беды и вины стало озаренное светом Евангелия одиночество Матери, скорбящей о сыне:

    * Магдалина билась и рыдала,
    * Ученик любимый каменел,
    * А туда, где молча Мать стояла,
    * Так никто взглянуть и не посмел.

Поэт словно творит новейший апокриф, замечая то, о чем не говорят ни Матфей, ни Марк, ни Лука. О Матери, стоящей при кресте Иисуса, есть лаконичное упоминание в Евангелии от Иоанна. Ужас времени опустошает и заглушает музыку стиха. Но А. Ахматова осталась поэтом, единственным  России поэтом, заглянувшим в бездну народного горя и сказавшим всю правду о сталинском лихолетье - тогда же, а не через годы.