Василия Андреевича Жуковского недаром называют «литературным Колумбом Руси», открывшим ей «Америку романтизма». Он переводил баллады западноевропейских романтиков Гете, Шиллера, Вальтера Скотта, но при этом отмечал: «Переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах – соперник». Главную задачу поэт видел в том, чтобы создать русскую балладу. Именно поэтому могла возникнуть необходимость вернуться к уже использованному ранее литературному материалу, как это случилось с балладой «Светлана». 
 Известно, что ей предшествовал вольный перевод баллады немецкого поэта Г.-А.Бюргера «Ленора», который вышел в 1808 году под названием «Людмила». Трагическая концовка баллады (гибель Людмилы) отчетливо выражает идею обреченности человека, бессильного в борьбе с роком. 

 



Замысел показать героиню баллады «с русскою душой» был реализован в «Светлане», написанной в 1808-1812 годах. Здесь поэт гораздо дальше отходит от немецкого оригинала, внося в произведение национально-русский колорит. Действие разворачивается в «крещенский вечерок», издавна считавшийся на Руси временем чудес. Баллада полна примет русского быта, традиций и верований: гадание на башмачке, «подблюдные» песни, гадание со свечой и зеркалом. При этом поэт сохраняет традиционную атрибутику баллады: действие происходит в полночь, фантастический путь с мертвым женихом сопровождается тревожными предзнаменованиями («Черный вран, свистя крылом, / Вьется над санями»), атмосфера мрачной таинственности («Тускло светится луна / В сумраке тумана…») усиливается упоминанием о смерти (по дороге в «Божьем храме» Светлана видит «на средине черный гроб»). Все это подготавливает фантастическую сцену в «избушке»: «под белым полотном / Мертвый шевелится…».
Создавая психологически достоверный образ русской девушки, Жуковский подчеркивает, что в ней народные представления сочетаются с религиозными. Светлана не ропщет на судьбу, сохраняет глубокую веру в Божью милость, молитва укрепляет ее в трудную минуту, а образ «белоснежного голубка» символизирует высшие силы, охраняющие верующего человека. Вот почему «страшная» баллада оборачивается сказкой, где торжествует свет и добро, а ужасная встреча с мертвым женихом оказывается сном. А потом, как в сказке, происходит настоящее чудо: жених Светланы возвращается целым и невредимым, и все заканчивается веселой свадьбой. 
Вероятно, такая концовка связана и с тем, что «Светлана» посвящена племяннице Жуковского Александре Протасовой (Воейковой) и была преподнесена ей в качестве свадебного подарка. Может быть, еще и потому поэт вновь обратился к знакомому сюжету, что хотел вложить в балладу напутствие выходящей замуж девушке: «Лучший друг нам в жизни сей –        / Вера в Провиденье».
Но главное то, что в балладе «Светлана» Жуковский действительно сумел выполнить задачу - воплотить национально-русский характер. Впоследствии он стал основой для создания таких образов подлинно русских героинь, как Татьяна Ларина, Наташа Ростова и многих других.