Я, гений Игорь Северянин,
    Своей победой упоен:
    Я повсеградно озкранен!
    Я повсесердно утвержден!
     И. Северянин
    
    Игорь Васильевич Лотарев (псевдоним Северянин) вошел в историю классической русской литературы как поэт-новатор. С первого же сборника стихов "Зарницы мысли" проявил себя склонным к словотворчеству и лирической иронии, которая в последующих стихах развивалась и обогащалась новыми впечатлениями. В 1911 году возглавил движение эгофутуристов, потом разошелся с ними во взглядах на поэзию.
    
    В шумном платье муаровом, в шумном, платье муаровом
    По аллее олуненной Вы проходите морево...
    Ваше платье изысканно. Ваша тальма лазорева,
    А дорожка песочная от листвы разузорена --
    Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.
    
    Выходят подряд его сборники стихов: "Громокипящий кубок" (1918 г.), "Златолира", "Ананасы в шампанском"... Огромным успехом пользовались концерты Игоря Северянина, на которых он нараспев читал свои поэзы. Он смело вводил в свои стихи новые ритмы, каламбурные неологизмы, вводил небывалые в русской словесности жанры: гирлянды триолетов, квадраты квадратов, мильонеты:
    
    Это было у моря, где ажурная пена,
    Где встречается редко городской экипаж...
    Королева играла -- в башне замка -- Шопена,
    И внимая Шопену, полюбил ее паж.
    Было все очень просто, было все очень мило:
     Королева просила перерезать гранат,
    И дала половину, и пажа истомила,
    И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
    А потом отдавалась, отдавалась грозово,
    До восхода рабыней проспала госпожа...
    Это было у моря, где волна бирюзова.
    Где ажурная пена и соната пажа.
    
    Валерий Брюсов отмечал у Игоря Северянина отсутствие строгого вкуса и глубоких знаний, но не отрицал, что он тонкий лирик, пришедший со своим видением мира и особым взглядом на задачи поэта.
    
    Я выполнил свою задачу,
    Литературу покорив.
    Бросаю сильным на удачу
    Завоевателя порыв.
    Но даровав толпе холопов
    Значенье собственного "я",
    От пыли отряхаю обувь,
    И вновь в простор -- стезя моя.
    
    На вечере в Политехническом музее в 1918 году Игорь Северянин был избран "Королем поэтов". Его поэтике были присущи экспериментаторство, сочная звукопись, игра словами и сложными ритмами и рифмами.

 



    
    Январь, старик в державном сане,
    Садится в ветровые сани, --
    И устремляется олень,
    Бездушней вальсовых касаний
    И упоительней, чем лель.
    Его разбег направлен к дебрям,
    Где режет он дорогу вепрям,
    Где глухо бродит пегий лось,
    Где быть поэту довелось...
    
    Гумилев в статье "Из .писем о русской поэзии" писал, что Северянин свои неологизмы заимствовал у таких известных поэтов, как Жуковский и Державин, Языков и Карамзин. "То, что считается заслугой поэтов признанных, всегда вменяется в вину начинающим", -- отмечал далее Гумилев. Благодаря ; своим исканиям Северянин добивается в поэзии прекрасной > выразительности и музыкальности стиха,
    
    Леса сосновые. Дорога палевая.
    Сижу я в ельнике, костер распаливая.
    Сижу до вечера, дрова обтесывая...
    Шуршит зеленая листва березовая...
    Пчела сердитая над муравейниками,
    Над мухоморами и над репейниками
    Жужжит и кружится, злом обессиленная--
    Деревья хвойные. Дорога глиняная,
    
    Неологизмы Северянина позволяют ему с замечательной остротой выразить главное содержание его поэзии: чувство современности. Необычные слова обороты создают для читателя неожиданную иллюзию: ему кажется, что творчество происходит на их глазах.
    
    Валентина, сколько счастья!
    Валентина, сколько
    Сколько чары!
    Валентина, отчего же ты грустишь?
     Это было на концерте в медицинском институте,
     Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.
    Выскочив из ландолета, девушками окруженный,
    Я стремился на эстраду, но, меня остановив.
    Предложила мне программу, и, тобой завороженный,
    На мгновенье задержался, созерцая твой извив.
    
    Живя в Эстонии, Северянин оказывается отрезанным от Родины, в его стихах главенствует ностальгическая нота. Умер поэт в забвении и бедности. Но в истории поэзии "серебряного века" Северянин остался как талантливый новатор, ищущий в области языка и форм.
    
    В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
    Я трагедию жизни претворю в грезофарс
    Ананасы в шампанском.
    Ананасы в шампанском!
    Из Москвы -- в Нагасаки!
    Из Нью-Йорка -- на Марс!