В первую мировую войну чувства русских женщин хорошо выразила известная поэтесса того времени - Т. Л. Щепкина-Куперник в стихотворении «Песня над рубашкой». Женщина шьет рубашку для бойца, ушедшего на фронт, вплетая в свою работу всю свою тоску и печаль; в ее работе «все жаркие слезы зашиты, все тревоги бессонных ночей». Не отзвук ли это вечного плача красавицы Ярославны: «О, Днепре Словутичу!… Взлелей, господине, мою ладу ко мне, а бы не слала к нему слез на море рано!»?. В эпоху Великой Отечественной войны это чувство, эту тоску отразили в своих стихотворениях современные нам поэты. В суровые дни войны сотни, тысячи женщин, по-разному выражая свою любовь, свою печаль и тревогу, по-разному переживали горе княгини Ярославны. Эта любовь, эта страстная вера в то, что сила любви спасет дорогого воина и поможет ему вернуться, давала бойцам силы. Об этом пишет Платон Воронько в своем стихотворении «Ярославна»:

    * Спасибо, что ты, Ярославна,
    * сказала: «Иди, коль идти!
    * Иди, не смотри на приметы, -
    * их много на ратных путях!»
    * О верная, нежная, где ты
    * в овеянных бурей годах?
    * Где б ты ни была, неустанно
    * я слышу рыданье твое…
    * Спасибо тебе, Ярославна
    * Стихотворение: Отзвуки войны.

 Любовь  Ярославны  помогла  Игорю  бежать  из  плена.   Ярославна дождалась своего Ладу - в этом жизнеутверждающая сила ее образ», рождающая в читателе веру в счастливый исход событий, в силу любви, творящей чудеса.  Этим этот образ дорог и нам. К нему обращаются и будут обращаться художники русского слова.  Интересно проследить, как трансформируется тема плача Ярославны в стихах советской поэтессы Наталии Болотовой. В стихотворении «Слово» она пишет: Одинокая кукушка куковала на заре весенней жизпи утром, плакала княгиня Ярославна сиротою на стенах Путивля. Вдаль душой рвалась к реке Каяле, чтобы смыть на теле мужа раны, Ветер, Днепр и Солнце заклинала быть добрее к воинам родного! … Если враг, и хищный и жестокий, вновь нагрянет на мою отчизну, я не стану одиноко плакать, я не буду в горечи томиться.

    * Я надену шлем с звездою красной,
    * тонкий стан теснее опояшу,
    * в руки девичьи возьму винтовку,
    * в бой пойду с своим любимым рядом.
    * Я не стану слезные моленья
    * к солнцу посылать, к воде и к ветру.
    * Знаю я: сильна моя отчизна -
    * подчинит себе она стихию,
    * крылья сильные мне даст для битвы.
    * Дерзким кречетом взметнусь в простор широкий,



 




    * лебедем разрежу воды моря,
    * гордо в бой вступлю я с вражьей силой!..

Образ русской женщины, созданный гениальным поэтом XII в., запомиг. ается, живет в сознании читателя, заставляет думать о нем, любить его. Древнерусская литература оставила нам, кроме Ярославны, замечательные образы русских женщин: красавица, любовь и ласку которой забывает в пылу битвы буй-тур Всеволод, но не забывает упомянуть о ней автор «Слова»; верная мужу княгиня Евпраксия в повести о взятии Батыем Рязани (она не захотела пережить мужа, убитого татарами, и предпочла смерть позору); мудрая дева Феврония; мужественная подруга огпепального протопопа Аввакума Анастасия Марковна. Гениальный автор «Слова о полку Игореве» сумел первым увидеть и показать их в поэтическом образе Ярославны, и хочется сказать вместе с поэтом:

    * v Пусть же никогда не зарастает
    * v Торный путь к порогу твоему!

Наряду со славистической традицией изучения «Слова», весьма обширной и разносторонней, в русской науке давно уже сложилась менее известная, но важная и самостоятельная тюркологическая традиция изучения этого произведения, на которой нам следует в данном случае остановиться несколько подробнее. Основой этой традиции является тот исторически закономерный факт, что именно в «Слове» в большей мере, чем в каком бы то ни было другом произведении древнерусской литературы, наблюдаются древнетюркские лексемы и символы.

    * Снова дует неистовый ветер,
    * быть кровавому злому дождю…
    * Сколько дней, сколько длинных столетий
    * я тебя, мой единственный, жду!
    * Выйду в поле - то едешь не ты ли
    * на запененном верном коне?
    * Я ждала тебя в древнем Путивле
    * на высокой на белой стене.
    * Я навстречу зегзицей летела,
    * не страшилась врагов-басурман!
    * Я твое богатырское тело
    * столько раз врачевала от ран!…
    * … Снова ветер гудит, неспокоен,
    * Перевод украинского В. С. Рождественского