Художественная яркость «Слова» проявилась и в его интонации: в ней искусно соединены лирическая и эпическая линии. Преобладающим является лирическое начало, о чем свидетельствует общая взволнованность тона, обилие риторических обращений и восклицаний, наличие большого количества авторских отступлений, эмоционально насыщенных, страстных по своему характеру. Лирическая напряженность повествования определила и его ритмику. «Слово» написано ритмизированной прозой, местами напоминающей ритм и мелодию русских былин.


 



Художественная форма «Слова» органически слита с устным народным творчеством. Постоянные эпитеты («каленые стрелы», «храбрая дружина», «борзый конь»), прямые и отрицательные сравнения («не десять соколов на стадо лебедей пущаще,- но свои вещие персты на живые струны воскладаше»), метафоры с их символическими уподоблениями, красочная и разнообразная в стилевом отношении орнамика «Слова», вплоть до характеристики персонажей (вспомним сравнение Ярославны с одинокой кукушкой) - все это несет в себе, буквально - излучает, энергию фольклорной поэтики. Фольклорная стихия была фундаментом, почвой, на которых вырастали художественные конструкции «Слова». При всем том не может быть и речи о подражании или механическом воспроизведении приемов поэтического творчества. Автор «Слова» был в высшей степени оригинальным художником. Опираясь на традиции устной поэзии, он создавал новые поэтические рисунки, которые, сохраняя сходство с устным творчеством по типологии, по образцу, отличались большой художественной выразительностью, неповторимостью своего конкретного исполнения. Перед нами, следовательно, тот благодатный случай, когда на слиянии двух традиций (поэтической и литературной) рождалось новое художественное качество, отразившее движение всей эстетической культуры русского средневековья к своему совершенству.

К сожалению, мы не знаем, как было воспринято «Слово» современниками. Можно только предполагать, какое влияние оно оказало на русскую литературу в первые два столетия с момента своего появления. Влияние это было незаурядным, поскольку и через двести лет продолжали появляться произведения («Задонщина»), написанные под непосредственным воздействием «Слова». Но с XV по XVII в. наступает полоса его литературного забвения, быть может, ввиду того, что вопрос о необходимости защиты Русского государства от нападения кочевых племен утратил свое значение. Лишь в конце XVIII - начале XIX в. «Слово» оказалось открытым заново, осмысленным в рамках новой культуры как произведение исключительных эстетических достоинств.

Отсюда самобытность, непохожесть на традиционные жанровые структуры таких произведений, как «Повесть временных лет», «Поучение» Владимира Мономаха и в особенности «Слово о полку Игореве». На исходе XII столетия русская литература стремится расширить и углубить светское начало, освоить психологический план в изображении человека («Сказание о Борисе и Глебе»), совершенствовать язык, приемы композиции, закрепить связи с фольклором, хотя последующие XIII и XIV вв. оказались крайне неблагоприятными для развития культуры и всей государственной жизни Древней Руси, вступившей в борьбу с монголо-татарскими завоевателями.