Автор "Слова" использует самые разнообразные художе-ственные средства изображения: гиперболы, метафоры, срав-нения, контрасты, эпитеты, олицетворение.

Необъятность Русской земли подчеркивается им одновре-менностью действия в разных ее концах: "девицы поют на Дунае, льются голоса через море до Киева", "трубы трубят в Новгороде, стоят стязи в Путивле", "кони ржут за Сулою, зве-нит слава в Киеве".

Таким же, как у него самого, обостренным слухом и зре-нием, способным преодолевать пространство, наделяет автор и своих героев: когда Всеславу в Полоцке позвонят к заутре¬не рано у святой Софии в колокола — он в Киеве уже звон слышал, а когда Олег вступал в золотое стремя в городе Тму¬таракани - тот звон слышал, бывало, великий Ярослав, а Владимир Мономах всякое утро уши себе закладывал в Чер-нигове.

Широкое пространство действия объединяется гиперболи¬ческой быстротой передвижения по нему действующих лиц. Всеслав, по выражению автора "Слова", хитростями подперся на коней и скакнул к городу Киеву и доткнулся копьем до золотого престола киевского. Отскочил от него лютым зве¬рем. В полночь из Белгорода скрылся в синем облаке, наутро же, поднявшись, оружием отворил ворота Новгорода, расшиб славу Ярослава.

В обширных пространствах Руси могущество героев "Сло¬ва" приобретает гиперболические размеры: Владимира Моно¬маха нельзя'было пригвоздить к горам Киевским; Галицкий Ярослав подпер горы, затворил Дунаю ворота.

Чем шире охватывает автор Русскую землю, тем конкрет-нее и жизненнее становится ее образ, в котором оживают реки, вступающие в беседу с Игорем, наделяются человече-ским разумом звери и птицы, принимающие участие в судьбе Игоря.

Вся художественная система "Слова о полку Игореве" по¬строена на контрастах.

Один из самых острых контрастов, пронизывающих всю поэму, — это контраст книжных элементов стиля с народно-поэтическими. Элементы книжные и устные, переплетаясь, создают своеобразие и разнообразие стиля этого небольшого, но исключительно богатого по форме и содержанию произ¬ведения.

Широко представлена в "Слове" и феодальная символика. В военно-дружинной среде определенное символическое зна¬чение имели меч (символ войны), стяг, копье, стремя. Выраже¬ние "понизить стяг" обозначало признать себя побежденным, "испить шлемом воду из какой-либо реки" значило покорить земли на ее берегах.

 




Но ближе всего "Слово" к народной поэзии. Народны образы дерева, преклоняющегося до земли от горя, никну¬щей от жалости травы, сравнения битвы с пиром, с жатвой. Близок к народному плачу плач Ярославны. В народных плачах постоянны те же обращения к ветру, к реке, к солнцу, которые звучат и в плаче Ярославны. Сон Свято¬слава полон народных поэтических символов. Описание бег¬ства Игоря из плена отражает сказочные мотивы: в сказках нередко герой, спасающийся от преследующего его колдуна, также обращается в животных. Подобно Игорю, обернувше¬муся соколом и бившему гусей и лебедей к завтраку, обеду и ужину, в былине о Вольге Всеславьевиче последний, обер-нувшись соколом, бьет гусей и лебедей для своей дружины. Народного богатыря напоминает Всеволод буй-тур, когда он прыщет на врагов стрелами, гремит об их шлемы меча¬ми. Подобно Илье Муромцу, Всеволод буй-тур сражается с врагами, и куда поскачет — там лежат поганые головы половецкие.

Народная стихия в "Слове" выражается в характер¬ных для народной поэзии отрицательных метафорах ("у Немиги кровавые берега не добром были засеяны — засеяны костьми русских сынов'% в фольклорных эпитетах (чистое поле, острые мечи, каленые стрелы, синее море, чер¬ный ворон, красные девы и др.), в некоторых гиперболах, сравнениях  и т.   д.

Поразительно, что столь небольшое произведение так бо¬гато и даже роскошно по языку. Автор "Слова" очень точно и метко подбирает слова и выражения. Соловьиное пение не прекратилось — оно "уснуло"; синие молнии не просто блес¬тят — они "трепещут"; трава не просто полегла — она "ник¬нет". Персты не просто кладут на струны — их "восклада-ют". Славу можно "расшибить" и "притрепать". Тоска "раз-

ливается". Печаль "течет" посреди Русской земли. Веселье "развеивается по ковылю".

Автор очень скуп на эпитеты, но зато употребленные им — метки. Например, такие эпитеты: "жемчужная" душа, "теплые" туманы, "живые" струны.

Богато и разнообразно слуховое восприятие автора "Сло¬ва". Голоса девиц на Дунае не просто доносятся до Киева -они "вьются". Телеги у него не скрипят, а "кричат", как лебе¬ди. Соловьи "щекочут", их песни "веселые", орлы "клекчут", лисицы "брешут", галки "говорят", кони "ржут", вороны "гра¬ют", туры "рыкают", сороки "втроскоташа", дятлы "тектом" поведают путь Игорю, ночью слышен звериный свист (свист степных сусликов) и т. д.

Зрительная четкость образов "Слова" поразительна. Его автор обладал повышенным чувством цвета, характерным для эпохи высокого развития древнерусской живописи, на-ступившего в XII веке. Зрительно впечатляют образы плава¬ющих в красной крови золотых шлемов, зеленой травы на серебряных берегах Донца, черной земли, политой красной кровью.

Таковы далеко не все художественные средства изображе¬ния, используемые автором "Слова о полку Игореве".

Небольшой памятник, посвященный горестному пораже¬нию русских в походе против половцев 1185 года, оказался одной из самых больших и радостных побед русского худо-жественного слова.

Красотой "Слова" были упоены люди безукоризнен¬ного вкуса: Жуковский, Пушкин, Гоголь, а в XX веке -Блок, Бунин, Лихачев и многие другие литераторы. "Слово о полку Игореве" — это гениальный памятник древнерус¬ской литературы, у которого нужно учиться поэтическому мастерству.