Я об одном сожалею, что при этой сцене не присутствовало советское правительство... чтобы я показал ему, с каким материалом оно собирается построить бесклассовое социалистическое общество.
М. А. Булгаков

Великий русский писатель М. А. Булгаков написал необыкновенную повесть «Собачье сердце», которая была опубликована только в 1987 г. В 1925 г. она была написана, а позднее вместе с дневниками и другими произведениями ее изъяли представители НКВД. Это произведение М. А. Булгакова — уникальный литературный шедевр, в котором остро и едко звучит тема сатирического обличения действительности и откровенного неприятия ее. Как современник великих событий, он не мог остаться равнодушным к своей стране, ее трагедиям. Он никогда не скрывал, что «свершившаяся в России революция явилась не результатом естественного социально-экономического и духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом; посему необходимо страну возвратить, по возможности, в ее прежнее естественное состояние».

Именно эта идея лежит в основе произведения. Правда, как и все предыдущие, эта тема в повеет подана аллегорически. Казалось бы, совершается великое научное действие, в результате которое обычный уличный пес превращается в человека. И тут начинается то самое, за что повесть и изъяли. 

И сам М. А. Булгаков определял случившееся как какую-то неожиданность, случайность, которуш необходимо устранить. Революцию он считал не естественным ходом истории, а насильственным. Профессор Преображенский, производящий операцию, вызывает определенную авторскую и, коне* но, читательскую симпатию. Он является одним из лучших представителей русской интеллигенции. Автор даже как будто любуется иронией и сарказмом этого человека. В образе профессора Преображенского отразились наиболее характерные черты русской просвещенной интеллигенции. Он совершал величайший научный эксперимент — пересаживает обычному уличному псу человеческий гипофиз. 

Результаты превзошли все ожидания — в итоге Шарик превращается в человека. Но какого? Самые первые его слова — ругань пьяного человека. Было бы странно ожидать чего-то другого, ведь своим рождением он был обязан трактирному балалаечнику Климу Петровичу Чугункину, молодому еще человеку, но уже успевшему трижды переступить закон. И у нового существа лоб практически отсутствует — показатель низкого интеллектуального развития. Причем вместе с бранью в его речи присутствуют социально значимые слова: он сразу противопоставляет себя окружающим («буржуи»). Внешность его не отличается привлекательностью. Это был «человек маленького роста и несимпатичной наружности».

Ведет он себя нагло, по-хамски, безобразничает и с каждым днем становится все увереннее в себе. Жизнь профессора и его домашних превращается в ад. Он ругается площадными словами, плюется, разбрасывает пепел, целыми днями бездельничает, находясь в основном на кухне, безмерно много ест. В ответ на требования профессора прекратить подобные действия он разражается целой тирадой! «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете. Что вы мне жить не даете?» И если сначала это воспринимается как жалоба-просьба, то постепенно существо входит во вкус и даже заявляет, что имеет на это определенные права.



 





Он чувствует себя чужим, инородным телом в этой среде и сразу же выражает свое отношение, стремится определиться в жизни, показывая свою приспособленность к ее условиям. Чтобы не чувствовать своей зависимости от профессора, он требует себе «документ». И это только начало. Хамство и ненависть к миру Преображенских у него в крови. Все попытки профессора сделать из него нормального человека ни к чему не приводят. Узаконив свое существование, он требует теперь места проживания, а на обещание подыскать ему другую квартиру отвечает, что ему и здесь хорошо, и предъявляет документ о предоставлении ему комнаты в квартире профессора. Поддерживаемый Швондером, председателем домового комитета, Шариков уже совершенно ничего не боится: устраивает в доме потоп, ведет себя самым наглым образом, исчезает и появляется пьяным, но продолжает носиться за котами, недостойно обращается с девушкой, ворует...

Начитавшись специальной литературы, которую он так и не понял, Шариков пренебрежительно заявляет, что, мол, нечего умничать, надо все поделить: «А то, что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет». Таким образом, на чисто инстинктивном уровне Шариков становится пропагандистом идей социализма — отбирай то, что не нажито тобой, грабь. И это назовут не преступлением, а борьбой за идею.

Это существо с помощью Швондера превращается сначала в гражданина (благодаря получению паспорта), а затем и делает карьеру. Он показывает профессору документ о своем назначении на пост заведующего отделом очистки города oт бродячих животных. Он нашел свое дело, которому отдается с душой, — преследовать и уничтожать. Оказывается, современной власти нет дела до того, что за человек становится одним из ее представителей. Достаточно того, что он довольно низкого происхождения. Шариков гордится и этим, и отсутствием образования, ведь именно это и сделало возможным его карьеру.

Человеческих качеств у Шарикова нет, как не было их и в Чугункине, кроме, пожалуй, склонности к спиртному и любви к балалайке. А вот от собачьих повадок остались лишь злоба, крайняя подозрительность, готовность преследовать врага до конца. Даже собачья верность трансформировалась у него в донос на человека, которому обязан жизнью. Именно эти качества оказались востребованы обществом.

Не случайно, что этой повести долго не суждено было увидеть свет. В ней даже не было намеков. Не надо было читать между строк. Общество, в котором Шариковы преобладают и процветают, антигуманно. У него нет никакого будущего. Поэтому профессор проводит повторную операцию, поскольку считает, что иначе не избежать катастрофы.

«Шариковы» были особенно популярны в советское время. Их наглость, самоуверенность, мстительность, злость, безграмотность были особенно характерны для представителей советской власти (в частности, в первые послереволюционные годы). Сейчас это явление приобрело более завуалированную форму. Теперь все относительно образованные, действуют не так прямолинейно и нагло, но все также прикрываются высокими идеями, обращая их себе на пользу.