Лжедимитрий идет от обмана к обману. Вот он, наконец, торжественно въезжает в Москву, но какая-то мрачность и страх нарушают общее веселье. Так и веет недоверием и предчувствием беды. Поляки в Москве наглеют. Самозванец ведет себя, как деспот, попирающий права и обычаи русского народа. Он думает изменить Марине Мнишек и жениться на Ксении, дочери царя Бориса. Но хитрая Марина добивается своего, делается русской царицей и после венчания с презрением говорит мужу, что она никогда не считала его царевичем. Народ убеждается, что он обманут хитрым авантюристом. Во время народного восстания Лжедимитрия убивают.

Таков в кратких словах общий план драмы Шиллера о Лжедимитрий. Из этого плана автору удалось в черновом наброске написать весь первый акт (сцену в польском сейме, беседу Марины Мнишек с отцом и Одовальским) и три первые сцены второго акта (царица Марфа в монастыре, переход Лжедимитрия через русскую границу, русское пограничное село). Эти фрагменты свидетельствуют о высоте драматического искусства Шиллера, о его глубоком проникновении в реальные движущие силы изображаемой исторической эпохи. Судя по планам Шиллера, он намеревался создать полную жизни и движения панораму социальной жизни. В «Димитрии» намечено изображение всех сословий русского общества, с очень конкретным изображением быта, обычаев и особых классовых интересов каждой социальной группы. Сложное переплетение этих реальных интересов всех общественных групп и должно было служить той конкретной обстановкой, в которой разыгрывается трагедия самозванца.

Особенно интересны в этом отношении народные сцены, намеченные в плане. Одна из них была частично написана Шиллером, это третья сцена второго акта: «Русское село». Поэт писал в своих заметках, что эта сцена должна показать, как воспринял простой народ появление самозванца. Совершенно по-шекспировски Шиллер намечает комические штрихи в этой сцене, но в особенности важно изображение народной массы не как безликой толпы, а как большой группы людей, в среде которых проявляются различные стремления и интересы. В действие приходят различные противоположные силы, пишет Шиллер в сценарии. С одной стороны, это давняя вражда к полякам. С другой стороны, страдания под гнетом правления Бориса, нужда и голод народа. Эта сцена должна по замыслу писателя показать все разнообразие мотивов, руководящих людьми во время больших исторических событий.

Но наряду с вполне реалистическими элементами мы находим во фрагментах и планах драмы типичные для Шиллера абстрактно-этические мотивы. По концепции Шиллера Димитрий погибает в силу трагической вины, состоящей в том, что он становится обманщиком, выдающим себя за убитого царевича.

Сначала, когда Димитрий убежден в том, что он действительно имеет право на престол, он полон благородных стремлений, хочет воспользоваться этим правом для того, чтобы освободить русский народ От нелюбимого царя, уничтожить крепостное право и даровать народу свободу. Так, по замыслу поэта, должен был вести себя его герой, пока он был идеальным, то есть пока он искренно верил в свои законные права на русский престол. Когда же Димитрий узнает, что он не настоящий царевич, в нем происходит полный душевный переворот. Теперь его целью становится обретение власти. Благородные задачи забываются им, и остается одно честолюбивое стремление утвердить свою власть вопреки праву.

Нужно, однако, отметить, что эта перемена подготовлена Шиллером с самого начала. Он показывает двойственность Димитрия, наличие в нем и благородных стремлений и черт типичного авантюриста. Начиная с того момента, когда Димитрий просит помощи у сейма для восстановления своих прав на отцовский трон, польские паны прекрасно отдают себе отчет в том, что перед ними не истинный претендент на русский престол, а авантюрист, ставленник воеводы Сан-домирского, дающий шляхте удобный случай порвать мирный договор с Москвой, воспользоваться затруднениями царя Бориса и организовать захватнический поход против России. В речи перед сеймом Димитрий много говорит о дружбе соседних народов, русских и поляков, клянется в любви к своей родине и… тут же раздаривает ее польской шляхте, чтобы заинтересовать ее военным походом на Россию:

    * Вы, шляхтичи, скорей коней седлайте.
    * Влетайте в золотые ворота.
    * Что перед вами распахнуло счастье!

 




    * Я поделюсь всей вражьею добычей.
    * Москва богата. Царская казна
    * Несчетна: награжу друзей по-царски.
    * Кто въедет в Кремль за мной, так - вот клянусь!
    * Хотя б он был беднейший между вами,
    * Тот в бархате, в шелку, и в соболях,
    * И в жемчугах ходить по будням будет,
    * А серебром подкуй коня, кто хочет…
    * (перев. Л. Мея.)

Не менее щедр авантюрист и в своих обещаниях Марине Мнишек: после свадьбы, в качестве брачного дара, он собирается преподнести ей Псков и Новгород со всеми волостями, селами и угодьями «как собственность на вечное владение», а ее отцу, воеводе Сандомирскому, сулит «мильон дукатов польского чекана».

Как видно из фрагментов дальнейших сцен и из общего плана драмы, самозванец, даже если бы он и хотел следовать здравым советам польского короля, не может этого сделать уже потому, что ему приходится действовать не по своей воле, а по воле шляхты, руководимой Одовальским и Мариной Мнишек. Лжедимитрий, являясь их марионеткой, не может обходиться без них, пока он в походе, и не может отделаться от них, став царем. Он вынужден убедиться в том, что русскому народу нельзя насильственно навязать правителя, и погибает во время народного восстания как ставленник шляхетских интервентов.

Трудно, конечно, сказать, как выглядела бы драма, если бы Шиллер успел завершить осуществление своего замысла. Но даже в оставшихся планах и фрагментах перед нами вырисовываются контуры величественной исторической трагедии, ставящей большие социально-политические проблемы.