Нужно обратить внимание и на стиль новеллы Кафки. “Ясность его речи, точная и строгая интонация разительно контрастируют с кошмарным содержанием рассказа, - отмечал В.Набоков. - Его резкое, черно-белое письмо не украшено никакими поэтическими метафорами. Прозрачность его языка подчеркивает сумрачное богатство его фантазии. Контрасты единство, стиль и содержание, манера и материал слиты в нерасторжимое целое”. Как и другие произведения Франца Кафки, “Перевоплощение” поражает синтезом реального и фантастического. Фантастика и реальность у Кафки тесно взаимодействуют и взаимодополняются. Самое неимоверное и абсурдное происходит в самой будничной обстановке. Вторжение фантастического в кафкианский мир не сопровождается каким-то романтическими сказочными эффектами. Больше того, оно ни у кого не вызывает удивления, воспринимается как что-то естественное. Впрочем, как отмечает Д.Затонский, чудо совсем и не вторгается в художественный мир Кафки, “оно всегда находится здесь, составляет одно из непременных признаков этого мира.

Если явно расчленить романы и новеллы Кафки на их первоначальные элементы, так бы сказать “строительные кирпичики”, то мы получим преимущественно зримо реальные, ничем не приметные вещи, предметы, явления. Фантастика появляется лишь тогда, когда Кафка начинает ставить их в определенную зависимость от элементов нереальных или даже просто один от другого - она заключается в ситуациях, в расположении предметов, их взаимном отталкивании или притягивании”. А.Хаузер писал, что модернистское искусство делает ударение “не столько на самом соединении предметов, сколько на фантастичности этого соединения”. Английский критик Н. Холланд по поводу новеллы “Перевоплощение” писал: “…Нереальные элементы, аллегорические имена или человеко-насекомые, образовывают своего рода электромагнитное поле; наиболее банальные и прозаичные детали, внесенные в это поле, приобретают способность излучать особое, дополнительное значение”. Этот же исследователь попробовал расшифровать чуть ли не все символы этого произведения. На мысль Холланда, хозяин Грегора Замзи - символ Бога; три квартиранта - что поселились в доме после перевоплощения, - боги каждого из членов семьи; одежда и одеяния
— символ “покорение”; само преобразование Грегора — это символ перевоплощения Бога в человека, а смерть Грегора
— символ смерти Христа.

 




Немало исследователей творчества писателя обращали внимание на присущую его стилю черта - несоответствие между реалистическим способом изображения и абсолютно неправдоподобными событиями. Эту манеру Кафки один из первых его исследователей В.Рэм назвал “магическим реализмом”. Он отмечал, что, в отличие от других писателей “мистиков”, которые вмещают удивительное “по ту сторону повседневности”, Кафка “располагает чудо еще более магически, в самый центр будничного”. Недаром в одной из новелл Кафки (”Блюменфельд, старый холостяк”) есть такие знаменательные слова: “Даже невероятное должно иметь свои границы”.

Говоря о “фантастическом реализме” Кафки, можно припомнить и выдающихся писателей прошлого, которые также старались сталкивать неправдоподобное с возможным. Подобные попытки делали Рабле и Свифт, Гофман и Гюго, Гоголь и Достоевский. А среди тех, кто шел вслед за “магическим реализмом” Кафки в литературе XX столетия - Булгаков и Набоков, Йонеско и Дюрренматт, Гарсиа Маркес и Кортасар. Показательной в этом отношении есть новелла немецкой писательницы Анни Зегерс “Встреча в дороге”, в которой изображается встреча в пражском кафе трех писателей - Эрнста Теодора Амадея Гофмана, Николая Гоголя и Франца Кафки. Они размышляют о литературе, читают отрывки из собственных произведений. Конечно, подобная встреча в реальной действительности была бы абсолютно невозможной: Кафка родился через тридцать лет после смерти Гоголя и через шестьдесят после смерти Гофмана. Тем не менее писательница тонко уловила тесную и глубокую связь между творчеством представителей разных литературных эпох. Романтика Гофмана, реалиста Гоголя и модерниста Кафки роднят не только высокий гуманизм, боль за “маленького человека”, а и те художественные средства, тот самый “магический реализм”, с помощью которого художники овладевают действительностью.

Говоря о проблематике и поэтике “Перевоплощения”, необходимо отметить и связь новеллы с экспрессионизмом. К экспрессионизму Кафку зачисляли многочисленные его исследователи, хотя сам писатель к представителям этого направления относился отрицательно. Так, для экспрессионистов типичной была проблема вражды поколений, которая часто воплощалась в конфликт отца с сыном (пьеса В.Газенклевера “Сын”). Тем не менее, в отличие от немецких и австрийских экспрессионистов, Кафка далек от попытки разрешать этот вопрос в социальном плане. Ведь между сынами у Кафки (Карл Россман из “Америки”, Георг Бендеман из “Приговора”, Замза из “Перевоплощение”) и между их родителями не существует идейных расхождений. Сыны у Кафки не бунтуют против родителей, они пассивные и послушные, даже берут на себя всю вину.

Кроме того, герои “Перевоплощения”, подобно персонажам романов Кафки “Процесс” и “Замок”, лишенные личностного. Это также отвечает поэтике экспрессионизма, принципы которой требовали изображения не конкретного человека, а его абстракции. Индивидуальные качества персонажей экспрессионистских торов отсутствуют. Недаром они имеют общие названия; “Женщина”, “Сын”, “Торговец”, “Безработный” и т.п..