Жизнь человека состоит из мгновений. Эти мгновения можно вычислять дюймами, например, как в рассказе Дж. Олдриджа «Последний дюйм» сын пилота ценой огромных усилий одолевает дюйм за дюймом, спасая жизнь своего отца. Эти мгновения можно вычислять древесным листком, как в новелле О. Генри «Последний листок». Следует упасть с ветви этому последнему листку плюща и оборвется жизнь Джонси, которая в дождливом, холодном ноябре болела пневмонией. И здесь, думая о мгновениях, невольно обращаешься к стихотворению Р. Киплинга «Письмо к сыну». В нем есть такие пронзительные строки, которые завершают произведение: Когда ты знаешь цену каждой минуте, когда от нее все берешь, тогда я знаю: ты человек и землю всю своей ты назовешь.

Цену каждой минуте знал десятилетний Деви. Он ни на миг не остановился, спасая жизнь отца. Ведь он сам мог не выдержать такого неистового, невыносимого напряжения борьбы с дюймами в пустыне, куда никто никогда не придет на помощь. «Никто не может сюда попасть иначе, как легким самолетом», - так ответил Бен на вопрос, заходит ли сюда кто-то когда-нибудь. И если бы произошло так, что Деви и подчинился бы обстоятельствам, сдался, то погибли бы и он, и его отец. И еще Бен прибавил: «…пограничники нас не найдут. Из самолета они едва ли заметят нас. А пешком никто сюда не подберется… И оттуда никто не придет: там рифы». Отец будто подвергал испытанию характер сына. Но если в рассказе «Последний дюйм» мальчик сам себе не разрешал сдаться, то в новелле «Последний листок» не покориться судьбе тяжело больной Джонси не разрешает ее подруга Сью и старый Берман. Берман был художником, и он знал, что именно Джонси решила для себя: когда из плюща за окном ее комнаты упадет последний листок, она умрет. Вот и решил он отозваться на странную просьбу Сью и по-своему сразиться за жизнь. Берман нарисовал листок плюща на стене дома напротив окна комнаты, где лежала больная Джонси.

    * «Целую ночь шел дождь и неистовствовал порывистый ветер, а на кирпичной стене еще виднелся листок плюща. Один-единственный…»


 





И когда больная девушка смотрела в окно, она неизменно видела рукотворный листок плюща. Джонси не знала, что это всего лишь рисунок, и принимала листок как настоящий. Конечно, этот листок не мог оторваться даже в непогоду. А это означало, что не могла реализоваться выдумка Джонси по поводу ее собственной смерти. Но если в рассказе Дж. Олдриджа мальчик спасает отца и себя, то здесь художник Берман простудился, заболел воспалением легких, делая рисунок на стене, и умер. Он будто оттягивает на себя несчастья девушки и тем самым спасает ее. И здесь мы снова обращаемся к стихотворению Р. Киплинга:

    * Когда помертвели нервы, думы, тело, тогда я знаю: ты человек… ты можешь снова бросаться в бой…

Вместе с тем художник Берман остается жить в своем шедевре. Листок и в самом деле можно назвать шедевром, так как он вдохнул в больную девочку, которая едва ли не умирала, жизнь, а это означает, этот рисунок бесценный, настоящий шедевр. Вот и хочется закончить сочинение начальными строками стихотворения Киплинга: Когда ты бережешь железный покой наперекор всеобщей панике и проклятию… тогда я знаю: ты человек и землю всю своей назовешь. Так, и Берман, и десятилетний Деви сумели сохранить железное спокойствие, как теперь говорят, в экстремальной ситуации. Цена этого покоя - спасенные человеческие жизни.