«К чему какие то права, если мы лишены свободы и спокойствия мыслей, если наше внутреннее и самое личное „я“ – это закисшая лужа?»
(Анри Торо)

«На широком поле словесности российской в СССР я был один единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе…»

Это строки из письма М. Булгакова И. Сталину. О чем оно? О затравленности, забиваемости камнями, гонимости известного писателя. Жить и работать свободно мешают, любые творческие начинания подавляются. Это ли не преступление против свободы личности?

Судьба М. Булгакова не единична. В одном ряду с ним могут быть названы имена Б.
Пастернака, А. Ахматовой, О. Мандельштама, М. Зощенко и многих других.

Сопоставление писателя с волком не случайно. Мы можем увидеть данную метафору во многих стихотворениях поэтов ХХ в.:

«Мне на плечи кидается век волкодав,
Но не волк я по крови своей…»

Это стихотворение О. Мандельштама. В нем автор сравнивает себя с волком, которого пытается уничтожить век волкодав, хотя сам поэт не хочет жить по волчьим законам.
Сравнение своего положения в обществе с загнанным зверем встречается и у Б. Пастернака:




 




«Я пропал, как зверь в загоне,
Где то люди, воля, свет,
А за мною шум погони
Мне наружу хода нет!»

И через десятилетия поэт В. Высоцкий, у которого при его жизни не было опубликовано ни строчки, напишет:

«Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили –
Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота –
На серых хищников, матерых и щенков:
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков».

Высоцкий пишет о несвободе поэтов в обществе, о том, как тяжело «выйти за флажки». Неважно, кто стоит у власти, человек отличается независимостью суждений, преследуется. Сколько веков власть имущие пытаются лишить поэтов свободы, но все безрезультатно. Правители уходят и низвергаются потоками со своих пьедесталов, поэты же остаются в истории на века.