Тема этого сочинения так и будоражит мое поэтическое воображение. Граница XIX и XX столетий - это такая яркая, активная страница литературы, что даже сетуешь, что не пришлось жить в те времена. А может, и пришлось, так как что-то такое я в себе ощущаю… Бурная жизнь того времени возникает настолько явным образом, будто видишь все те литературные диспуты, выступления, споры… Попробую представить на ваш суд такую себе литературную вечеринку в кофейне «Бродячий песик» (в русском варианте фактически было «Бродячая собака»). В этой арт-кофейне собираются каждый раз разные поэты. Кто-то приходит сюда один, а кто-то с компанией. Вечер на вечер не приходится - когда интересно, когда не очень, а иногда и до потасовки доходит. Надеюсь, что сегодня задиристые футуристы будут вести себя пристойно. За одним из столиков уже собрались символисты. Они с уважением слушают мэтра литературы Валерия Брюсова:

Мы на всех путях доедем к чуду!
Этот мир - иного мира тень.
Эти думы внушены оттуда,
Эти сроки - первая ступень.
Его поддерживает Константин Бальмонт:
Ветра вечернего вздох замирающий,
Полной луны переменчивый лик.
Радость безумная.
Грусть непонятная.
Миг невозможного.
Счастия миг.

Валерий Брюсов: «Что такое символизм? Это поэзия, которая наполнена цветами. И хочу вам сказать, что для символизма четкость, ясность цвета неприемлемая. Особую роль здесь играет не линия, а ее контур, не тон, а оттенок тона, оттенок цвета, расположение духа». Александр Блок: «Мы имеем возвратить поэзии утраченную красоту и величие слова…» Федор Сологуб: «…и единственный метод, который имеет право на жизнь - это метод интуиции, вдохновения». Дмитрий Мережковский поддерживает своих братьев по перу: «Символ – это то, что овеяно дыханием, которое польется из вечного…»
От соседнего столика, где сидят акмеисты, доносится фраза: «А может быть пора двигаться вперед? Довольно нам намеков и неясности образов, туманности и размытости. Дайте людям самую розу, а не разговоры о розе». Сергей Городецкий: «Не понимаю я символистов. Зачем ломать стену, искать чего-то неопределенного, если есть открыты двери. Заходите! Все должны быть ясно, доступно, красиво». Поэт Николай Клюев радушно качает главой и поддерживает: «Скорее прочь от символизма! Пусть процветает живая роза!»

 




Со своими коллегами по цеху соглашается и Николай Гумилёв: «Внимательному читателю и так становится ясно, что символизм закончил свою жизнь. Мы акмеисты - поэты нового времени с твердым и мужественным взглядом на жизнь. Вот послушайте Анну». Все аплодируют юной красивой девушке, поэтессе Анне Ахматовой, которая взволнованно говорит: «Мы - акмеисты. «Акме» - с греческого - вершина. Так и акмеист: его призвание - быть на вершине поэтического творчества и вместо туманной абстракции утверждать ясный взгляд на жизнь».
Осыпь Мандельштам: «Мы - акмеисты, так как берем от искусства только то, что есть вечным». Николай Гумилёв:

«Храм твой, Господи, в небах,
Но дом твой - и долы земные.
Расцветают липы в лесах,
и на липах птиц песни».

Из-за столика символистов долетает реплика: «И вы просто копируете импрессионистов!» «Нет, - горячо откликается С. Городецкий. - Мы не импрессионисты! Так, мы берем в искусстве мгновенности, но только те, которые являются вечными!»

В кофейню врывается группа молодёжи: Давид Вурлюк в малиновой накидке, поэт Каменский с нарисованным на лбу самолетом (так как был летчиком!) и начисто побритый поэт Маяковский. Вурлюк: «Только мы - лицо нашего времени». Маяковский: «Сбросим Пушкина, Толстого и прочих и прочих с парохода Современности». Крученых: «Кто забудет своей первой любви, тот не узнает последней». Хлебников: «Хотите, символистн и акмеисты, я прочитаю вам свой новый стих? Не хотите? А я прочитаю! Смотрите на образец нового стихосложения:

«Дыр бул шильев убещур скум вы оо бу р Л 33».
Кстати, в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина».

Маяковский: «А как они смотрят на нас! Ругаете, да? Вы когда смотрите на радугу или на северное сияние - тоже их ругаете? Ну, например, за то, что радугой нельзя нарубить мяса для котлет?» В дискуссию вмешивается.хозяин кофейни: «Друзья мои! А не перейти нам к стихам. Пусть каждый докажет, что его стихи лучшие! Кто соберет больше аплодисментов, тот и получит контрамарку на вечер Айседоры Дункан!»

Вот в такой шумной литературной компании пришлось мне побывать. И помог мне в этом всего лишь конспект из зарубежной литературы! Надеюсь, мне удалось показать небольшой срез того времени, тех литературных потоков, тенденций, которые были присущи для литературы на границе XIX и XX столетий. И эта эпоха в России имела красивое название - «Серебряный век».