Учитель — непростая профессия. Сколько труда и терпения нужно, чтобы из маленьких, непослушных озорников выросли вдумчивые, стремящиеся к своей цели молодые люди. Когда речь идет об учителях, я сразу вспоминаю нашу классную руководительницу Анну Никитичну. Это невысокая, слегка полноватая женщина с добрыми, карими глазами. Свои волнистые волосы длиной до плеч она носит распущенными. Одевается она всегда строго, но очень красиво. У Анны Никитичны хороший характер. Даже на отъявленных хулиганов она никогда не повышает голос. Отношения с учениками она строит на взаимном уважении. Если кто-то не понимает излагаемого материала, она терпеливо и доходчиво объяснит и приведет всем доступные примеры. А какая наша учительница организатор и выдумщица! Мы ходим вместе в кинотеатр, в походы, на различные экскурсии. Играем в КВН, «Что? Где? Когда?», устраиваем песенные и стихотворные конкурсы. Вместе празднуем дни рождения и рисуем стенгазеты. Даже ведем альбом-фоторепортаж о жизни нашего класса.

Я помню, как в наш класс первый раз вошла наша учительница русского языка. Мы знали, что у нас будет новый учитель, который к тому же будет нашим классным руководителем. Всем было интересно, какая она — строгая или добрая, молодая или пожилая, серьезная или веселая. И вот дверь класса открылась и на пороге появилась высокая молодая женщина.




 





Первое впечатление было неоднозначным. Весь ее облик выражал строгость и сдержанность. Густые темные волосы были аккуратно собраны на затылке. А из-под красивых, слегка изогнутых черных бровей смотрели на нас внимательные карие глаза. Казалось, ее взгляд был направлен на каждого из нас в отдельности, но в то же время она видела сразу весь класс. За те несколько минут, когда учительница молча, с еле заметной улыбкой, оглядывала нас, создалось ощущение, что она успела проникнуть в душу каждого ученика, изучить его характер, услышать его мысли. Все невольно притихли. Дело в том, что наш класс вовсе не отличается примерным поведением. О нас даже ходит слава, что мы самые неуправляемые ученики во всей школе. Мы умудрялись доводить учителей до истерик, для нас были привычны грозные речи директора, пытавшегося пробудить в нас совесть. Но мы оставались «маленькими разбойниками». Сейчас-то мы, кажется, поумнели, а может быть, стали старше. Но тогда все было иначе. И именно в это время она вошла в наш

класс и взяла на себя ответственность за нас. Так вот, вся эта непоседливая «орда» стояла перед ней, не издавая ни звука, не производя ни одного движения. И тогда она сказала: «Садитесь». Ее голос звучал четко и звонко. Мы так же тихо сели. Учительница легко и быстро прошла к своему столу и открыла журнал, чтобы с нами познакомиться. От учеников старших классов иногда можно было услышать об учителях, которые кричали на учеников, звонили родителям провинившихся детей, вызывая тех в школу. Быть может, это были выдумки. В любом случае, не эти мысли владели нами в тот момент. Новая учительница, при всем своем строгом виде, вызывала не страх. Скорее, уважение. Хоть мы еще совсем не знали ее.

Итак, у нас появилась новая учительница — умная и красивая, с проницательным, изучающим взглядом и мягкой, доброй улыбкой. И очень скоро мы все полюбили ее. Она в самом деле стала нашей второй мамой. Девочки доверяли ей свои секреты и мечты, бегали к ней за советом. Да и мальчишки всегда крутились около нее. На уроках она была серьезным учителем, строгим и справедливом. Но на переменах и после уроков она жила жизнью учеников: нашими заботами, печалями, нашими детскими (и не очень) проблемами. Она всех могла понять. И всем старалась помочь. Классные часы становились для нас настоящим праздником, независимо от того, о чем шел разговор. Это было время общения с любимым учителем — иногда строгим, но всегда справедливым. Думаю, мы никогда ее не забудем. И многие ее мудрые советы не раз будут помогать нам в жизни.

К сожалению, она пробыла у нас не очень долго. Вскоре ей пришлось перейти работать в другую школу. Мы так и не узнали причину, но, вероятно, иначе было нельзя. Но я точно знаю, ей тоже было тяжело расставаться с нами. Я и сейчас еще вижу, как она стоит перед классом и, стараясь справиться с дрожью в голосе, сообщает, что с завтрашнего дня у нас будет другой классный руководитель и другой учитель русского языка. И что она просит нас относиться к новому преподавателю с таким же уважением, с каким мы относились к ней. А в ее красивых и, как мы все уже знали, добрых глазах стоят слезы.