Не замолкнут о тебе витии, Лиры о тебе не замолчат, Позлащенный солнцем Византии Третий Рим, обетованный град.
С. М. Соловьев

Москва... Сердце России. И это не высокопарные слова, а истина, которая скорее осознается жителями провинции, нежели москвичами.
Мы стремимся в этот город с раннего детства: сначала просто с наивным желанием «посмотреть Москву», затем узнать ее и полюбить. И у каждого — своя Москва: романтический Арбат или величественная Красная площадь, шумная Тверская или загадочные (булгаковские!) Патриаршие пруды — «город чудный, город древний» и современная европейская столица. Мысленно прохожу по широким К улицам, заглядываю в уютные дворики, направляюсь по мосту в Замоскворечье и вспоминаю стихи, посвященные великому городу. Я вижу Москву глазами пушкинской Татьяны Лариной, въезжающей в столицу со стороны Петровского замка:
Мелькают мимо будки, бабы Мальчишки, лавки, фонари,	Д
ворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды, 	
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки, 
Аптеки, магазины моды, 
Балконы, львы на воротах 
И стаи галок на крестах.
Я Вслушиваюсь в величественное звучание слова «Москва» и с гордостью осознаю свою причастность к столице, А. С. Пушкину, к земле русской.

Москва... как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!
С силой, глубиной и сердечной мудростью, которые доступны только поэзии, Пушкин выразил свое личное восприятие столицы, сливающееся с тем, как воспринимал ее народ. В этом — высота поэтического слова!

И вновь знакомые с детства строки: как бы продолжая размышления Пушкина о неразрывной свя- [ зи русской души и самого главного российского города, по-юношески пылко признается Москве в любви М.Ю. Лермонтов:.
Москва! Москва!., люблю тебя как сын, а	Как русский, — сильно, пламенно и нежно!
И сердце отзывается на этот порыв, душа начинает петь, и хочется самому писать стихи о городе, в котором живет наша история, хранится память?*

Как быстро летит время, изменяя мысли и чувства людей, врываясь в души, создавая новое жизненное и поэтическое мироощущение! Москву начала XX в. открываю для себя в стихотворениях В. Брюсова, К. Бальмонта, А. Белого — поэтов-символистов, создавших непривычные, ошепомляющие, дразнящее воображение монологи о городе своего детства, своей юности, любви, мечты.



 





Тема Москвы проходит через все творчество Валерия Яковлевича Брюсова — от юношеских стихов до самых поздних. Молодой поэт описывает столицу, преображенную его фантазией, используя неожиданные, экзотические образы: «дремлет Москва, словно самка спящего страуса», на городских бульварах, «как бабочки, роем блестят фонари», пускается в путь «караван электрических конок», а на московском небе «всходит месяц обнаженный при лазоревой луне». Грезы, «воплощение мечтаний», «нелепые думы» — все рождено Городом, как и сама поэзия.
В рассмеявшейся паре у ближних ворот Открывается сердцу идиллия, И от скучного хора всемирных забот Я к стихам уношусь без усилия.В письме к И. А. Бунину В. Я. Брюсов писал: «Вы не любите городской весны, а моим раздумьям она ближе, чем грязь в деревне и голые сучья обесснеженного леса. Мы мало наблюдаем город, мы в нем только живем и почему-то называем природой только дорожки в саду, словно не природа камни тротуаров, узкие дали улиц и светлое небо с очертаньями крыш».

Поэт видит красоту там, где другие, не обладающие столь сильным воображением, замечают лишь обыденную, привычную городскую картину. Ему близки и шумный центр, и тихие переулки окраин, и «зодчество церквей старинных», и новые многоэтажные громады доходных домов, и заснеженные московские дворы, и осенние дожди, льющиеся на асфальт, и многоликая толпа на улицах.

Поздние стихотворения В.Я. Брюсова о родном городе строго реалистичны. И трудно даже сказать, какие мне нравятся больше. В ранних — полет фантазии, в поздних — тщательно выписанные, узнаваемые, милые сердцу пейзажи столицы. Улицы, дома, а главное — люди. В них — жизнь, без людей город превращается в руины.

В городской толпе, такой привычной для нас, порой раздражающей своей суетливостью, Брюсов сумел увидеть поэзию. Незнакомые прохожие представляются ему таинственными, загадочными, и поэт пытается раскрыть их удивительные тайны. Героиня стихотворения «Царица» великолепна, надменна, недосягаема, но кто она?

С конки сошла она шагом богини... Да! Я провидел тебя в багрянице, В золотой диадеме... . Надменной царицей Ты справляла триумф В покоренной столице...
Автора завораживают «проходящих теней вереница», «женские мимолетные лица» и сам город, которому «нет на свете равных».

Прекрасно настоящее столицы, величественно ее прошлое. Обращаясь к истории Москвы, Брюсов вспоминает Юрия Долгорукого, построившего город «посреди глухих лесов», Ивана Третьего, который «иго рабства раздробил», Наполеона, которому пришлось в Москве «зыбкость счастья разгадать». «Москва святая» для поэта — центр мира, Вселенной, неодолимая твердыня, прекрасная в своем величии:
Ты стоишь, сияя златом Необъятных куполов, Над Востоком и Закатом Зыбля зов колоколов!
Я возвращаюсь из города моего любимого поэта, ощущая духовную связь с московской землей. 

Столица не отпускает, вновь зовет на свои улицы, площади, шумит тысячами голосов... И я открываю томик стихотворений Марины Ивановны Цветаевой: Москва! Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси— бездомный. Все мы к тебе придем!
Коренная москвичка, тема Москвы появилась еще в ранних ее стихах. В них звучит и московская речь, и диалекты. В 1916 г. Цветаева создает целый цикл «Стихов о Москве». В стихотворении «Облака — вокруг..», которое предваряет цикл, звучат слова Цветаевой, обращенные к дочери, слова-заве- щание:
Облака — вокруг, Купола — вокруг, Надо всей Москвой — Сколько хватит рук!
Будет твой черед: Тоже — дочери Передашь Москву...
Но не только дочери она завещала Москву. В своих стихах она завещала ее и нам, жителям нашей необъятной России.