Много сходного мы находим в романах известных отечественных писателей Бориса Пастернака и Александра Фадеева. «Доктор Живаго» и «Разгром» — романы, написанные о жизни и борьбе главных героев во время гражданской войны. Много труда вложил Пастернак в образы Юрия Живаго и окружающих его людей, в романе первое место занимают размышления главных героев относительно тех или иных событий, их поиски и заключения. «Разгром» Фадеева также раскрывает нам души людей, их переживания и нравственные мучения.

В романе «Доктор Живаго» показано время, когда свершилась в нашей стране Великая Октябрьская социалистическая революция. Для героев романа она была надеждой на что-то лучшее, что заменит прежнюю жизнь. «Взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы», — думал Живаго. Установление Советской власти, «величие и вековечность минуты» потрясли его. Но что принесло хорошего в жизнь Живаго и его жены Тони установление диктатуры пролетариата? Подвергнувшееся голоду семейство Живаго, да и большинство других семей, вынуждены были выходить «на добычу», чтобы не умереть от голодной смерти. «Нашими лишениями я горжусь и людей, которые делают нам честь, подвергая нас этим лишениям, я уважаю», — так говорит Живаго, потому что верит. Так говорит он, потому что ждет лучшей жизни. Но не стоит этих лишений свершившаяся революция, она не оправдала надежды и мучения многих людей, живших в этот страшный период голода и разрухи. Живаго прав, считая, что «социализм — это... море жизни, море самобытности». Действительно, социалистическая революция принесла стране жизнь, не похожую ни на одну другую по своему содержанию. Интересна ирония Пастернака, где дворник Маркел, получивший право высказываться в каком-то «политическом клубе», жаловался, что Хозяева (Живаго) «держали его в темноте неведения, намеренно скрывая от него происхождение мира от обезьяны». Но вот прошло время, Советская власть не принесла желаемых результатов. И «выяснилось, что для вдохновителей революции суматоха перемен и перестановок единственная родная стихия».

В одном из разговоров с Живаго Лара, единственная любовь в его жизни, говорит: «Каким непоправимым ничтожеством надо быть, чтобы играть в жизни только одну роль, занимать одно лишь место в обществе, значить всего только одно и то же!» И она права. Нет значения, каких ты придерживаешься политических взглядов, когда речь идет о спасении или помощи, когда затрагиваются чисто человеческие чувства. Но вместо этого для Лары «при всех порядках огорчения и потери», несмотря на ее желание помочь людям. Лара и Юрий Живаго любят друг друга, потому что каждый понимает другого с полуслова. Но это не мешает Живаго любить и Тоню, хотя немного другой любовью. Любовь же Лары к своему мужу Павлу, по-моему, заслуживает особого внимания.

Прочитав оба романа, «Доктор Живаго» и «Разгром», я пришла к заключению, что любовь Лары к Павлу и любовь Вари к Мечику очень похожи между собой. Для Лары Павел «не оценил материнского чувства, которое она всю жизнь подмешивает в свою нежность к нему, и не догадывается, что такая любовь больше обыкновенной женской». А у Вари в отношении к Мечику и «в ласке ее было что-то материнское». Любовь этих женщин не такая, как обычная любовь женщины к мужчине. Чувствуя свой опыт, будучи «героинями недетской войны», Лара и Варя полюбили этих молодых людей, еще не знавших всей грязи жизни, именно за их молодость, за чистоту и наивность.



 





«Разгром» Фадеева не столь глубоко открывает общественные проблемы, но он посвящен проблематике человеческих душ. Для Морозки, одного из главных героев романа, «жизнь казалась простой, немудрящей, как кругленький муромский огурец». Вот почему он был так озадачен, когда его жена Варя предпочла его «маминому» сыночку, Мечику. Это настолько разозлило Морозку, что он сорвался и не смог «выдержать марку» до конца перед этим сопляком. Но как Варя ни пыталась завоевать любовь Мечика, тот, наверное, из-за своей «робости», так и не ответил на ее чувство. Вообще, образ Мечика труслив и ненадежен. Быть может, Мечик и не стал таким, если бы с самого начала не уничтожили «хорошего, наивного, но искреннего чувства, с которым он шел в отряд». Но больше других в романе «Разгром» привлекает образ Левинсона, командира отряда, где и разворачиваются события романа. Несмотря на то, что был он «маленьким, неказистым», Левинсон «казался всем человеком особой, правильной породы». Он ни с кем не делился своими мыслями и чувствами, преподносил уже готовые «да» и «нет». Конечно, Левинсон тоже испытывал и сомнения, и колебания. Но лучше никогда не показывать их другим, тем более, если ты ответственный за большое количество людей. Однако Морозка, несмотря на все свое уважение к Левинсону, считал его «величайшим жуликом» и «себе на уме», но был уверен, «что командир все видит насквозь». Был в отряде и отрицательный герой — Чиж. Он говорит про Левинсона: «На нашем горбу капиталец себе составляет». И вот эти герои, плохие и хорошие, одинаково идут на смерть.
Какова же цена, которую заплатили они за войну?

Геройски погиб Метелица. Застрелился Павел Стрельников, который «жизнь принял, как военный поход», «камни ворочал ради тех, кого любил». Погибли Дубов и Бакланов— честные и отважные люди. Перед смертью опустился Живаго, «забросил медицину, превратился в неряху, перестал встречаться с знакомыми». Остались в живых трусы — Мечик и Чиж.

Стоила ли того война? Стоила ли революция всех этих жертв? Конечно, нет. Живаго говорит: «Мне невероятно, до страсти хочется жить, а жить ведь значит всегда порываться вперед к высшему, к совершенству и достигать его». Но жить и стремиться, чего-то достигнуть хотел не он один, этого хотели многие. Не верится, что «война явилась очистительной бурею, струею свежего воздуха». Война — это всегда несчастье, всегда смерть, всегда потери. Никакой ценой и никогда нельзя окупить тысячи и тысячи страданий, смертей и лишений, которые несет она за собой. «Человек рождается жить, а не готовится к жизни». Эти наводят на мысль, что прежде чем затеять войну, прежде чем начать порождать смерть и горе, не стоит ли задуматься: окупится ли все это победой?