Годы правления Екатерины II признаны золотым веком российской истории по. праву. И, наверное, связано это, прежде всего, с личностью самой императрицы — противоречивой, сильной, разносторонней. Каковы особенности изображения монархини в литературе? Сравнив образы императрицы в двух литературных произведениях — «Фелице» Г. Р. Державина, придворного поэта Екатерины II, и «Капитанской дочке» А. С. Пушкина, родившегося уже после смерти императрицы, в правление Павла I, мы попробуем ответить на этот вопрос.
В 1783 г. в Петербурге в печати появилась ода Г. Р. Державина «Фелица» (сначала анонимно). Название для оды поэт взял из самолично сочиненной Екатериной II «Сказки о царевиче Хлоре», написанной в назидание внуку Александру, в которой именем Фелица императрица назвала себя.

Уже в первой строчке хорошо заметно восхищение Державина своей героиней, к которой относится обращение «богоподобная царевна». Далее следует целый ряд восторженных определений: «ангел кроткий, ангел мирный», «ветвь небесная», «царевна!» А её речь! Она не говорит, а вещает, о чём и просит её Державин в одной из строф: «Вещай, премудрая Фелица».
В «Фелице» Екатерина II наделена множеством положительных качеств. Первым из них является «мудрость несравненна». Полагаясь на неё, Державин просит у Фелицы наставленье о том, Как пышно и правдиво жить,	-
Как упрощать страстей, волненье И счастливым на свете быть.
По мнению автора оды, только великая императрица сможет дать единственно верные ответы на непостижимые для обычных людей вопросы.

Фелица наделена и простыми человеческими качествами (впервые в одической литературе). Она ведет довольно скромный, смиренный образ жизни: Почасту ходишь ты пешком, И пища самая простая Бывает за твоим столом; Не дорожа твоим покоем. Читаешь, пишешь пред налоем...
Державину нравится в Екатерине II кротость, бережное отношение к народу с его обычаями и обрядами; то, что она «не донкишотствует собой» и не занимается тем, чего не умеет — не пишет стихов: «Коня парнасска не седлаешь». 

Также в оде «Фелица» высмеяны пороки придворных вельмож. Причисляя себя к последним, Державин противопоставляет занятый развлечениями свет скромным трудам императрицы.
Не один раз Державин уподобляет Екатерину II Богу. В оде она и «богоподобная царевна», и ангел, а «Фелицы слава — слава Бога». Автор оды с восхищением говорит о том, что Екатерина «нимало не горда, любезна и в делах и шутках, приятна в дружбе и тверда».
Это видно в строфе, в которой перечислены изданные Екатериной II законы, приписанные к делам Фелицы:
Который даровал свободу В чужие области скакать, Позволил своему народу Сребра и золота искать;


 




Который воду разрешает И лес рубить не запрещает; Велит и ткать, и прясть, и шить; Развязывая ум и руки, Велит любить торги, науки И счастье дома находить; Которого закон, десница Дают и милости и суд.Надо отметить, что деяния героини оды глубоко симпатичны автору, и их озвучивание служит для упрочения представления о Екатерине II как об идеале просвещенной монархини.

«Капитанская дочка» написана А. С. Пушкиным в 1836 г., параллельно с работой над «Историей Пугачева». Произведения, выходящие из-под его пера в это период, совсем в другом литературном направлении — реализме. В «Капитанской дочке» Пушкин не только писатель, он выступает и в роли историка. Для того чтобы восстановить истинную «Историю Пугачёва», он «упорно пробивался сквозь время, вчитываясь в документы архивов, вслушиваясь в рассказы стариков, бывших свидетелями и участниками мятежа».

Также, именно для того чтобы придать тексту ещё большую историческую достоверность, в «Капитанской дочке» появляется представительница того времени Екатерина II.
В отличие от оды Державина, в которой Фелица — Екатерина II является главной героиней, в повести «Пушкина» императрица — эпизодический персонаж. Бытовое изображение Екатерины ни в коей мере не связано с желанием «снизить» её образ. Скорее, наоборот, таким образом А. С. Пушкин пытается её возвеличить, ведь в эти годы ему свойственны представления о том, что человеческая простота составляет основу величия.

Екатерина II вовсе не отрицательная героиня. Когда она предстаёт перед читателем в главе «Суд», то её портрет очень располагает к себе: «Она была в белом утреннем платье, в ночном чепце и душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо её, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и лёгкая улыбка имели прелесть неизъяснимую». Но для читателя это ещё не императрица, а просто дама, гуляющая по парку со своей белой собачкой английской породы. Она ласкова и добра в разговоре с Машей Мироновой, которая и не подозревает о том, что рядом с ней глава государства.

Екатерина проявляет участие к судьбе Маши и стремится ей помочь. На протяжении всей их беседы государыня оставалась неизвестной дамой, всё в которой «невольно привлекало сердце и внушало доверенность». Но стоило только сказать Маше о том, что она приехала просить за Гринёва, казалось, всё в даме переменилось. Её вид приобретает холодность, слова становятся более официальными, она говорит в третьем лице: «Императрица не может его простить!»

Когда же МарьЯ Ивановна воскликнула, что всё это неправда, дама возразила ей, «вся вспыхнув».

Итак, перед нами два образа Екатерины II. Державин впервые в литературе видит в монархе человека, и именно этой традиции следует Пушкин. Несмотря на существенные различия в задачах, которые ставили перед собой писатели, образ императрицы-человека привлекает их больше, чем образ далекого от обычной жизни властителя человеческих судеб. Некоторая идеализация образа Екатерины II, которую допускает Державин, не заслоняет человеческих черт. Пушкин же, в свою очередь, дает императрицу с первой встречи с читателем именно как человека. Как сбывающаяся мечта о справедливом и образованном правителе, ведущим свой народ к просвещению и радости, — вот какой предстает Екатерина II и в «Фелице», и в «Капитанской дочке».