Идейные принципы Багряного сохранили свою злободневность поныне. Невзирая на громкие титулы и должности, жилось ему тяжело. Даже в материальном плане: у него уже была новая семья, были дети, а это требует расходов. Об аспекте моральном нечего и говорить: как и в Советском Союзе, так и в эмиграции кому-то мозолил Иван Багряный глаза, кого-то не устраивал, «не вписывался» в общий пейзаж. Его, правда, не посадили, не истязали, но били ему окна, прокалывали шины автомобиля (когда тот появился), терроризировали клеветой, держали в постоянном психологическом напряжении угрозами.

А отличие заключалось в том, что на Украине его клеймили как националиста и антисоветчика, а в «свободном мире» называли агентом НКВД, прислужником Москвы, ”радовали” сообщениями типа «Иван Багряный является сознательным коммунистом и провокатором». И так далее и тому подобное. Слишком непохожая на других, слишком яркая и своеобразная это была личность. Слишком необычные мысли произносил Иван Павлович и отстаивал. Слишком невероятной тактики придерживался. Слишком выделялся из шеренги, побеждал в сравнении с другими-и раздражал их. Поэтому не ищем «темные страницы», «темные пятна» его биографии (до нас это сделано значительно тщательнее), а обратимся скорее к багряновской наработке. Написал он действительно много - во всех жанрах.

Вызвав и зависть, и недовольство, и восторг. В зависимости от того, как и кто читал его произведения. Начнем с публицистики. Сотни статей вышли из-под пера Ивана Багряного - разного содержания и разного уровня. Но были среди них и такие, которые не определишь иначе, как «документы времен». Например, блестящий памфлет 1946 года «Почему я не хочу возвращаться на «родину», переведенный на многие языки. Так он начинался: «Я один из тех сотен тысяч людей-украинцев, которые не хотят возвращаться домой, под большевизм, удивляя тем целый мир. Я являюсь украинцем, рабочим, по происхождению, мне 39 лет, рожденный на Полтавщине, в настоящий момент живу без постоянного жилья, в вечной нужде, скитаясь, как бездомный пес» по Европе - убегая от репатриационных комиссий СССР, что хотят возвратить меня «на родину». Я не хочу возвращаться на ту «родину».

Нас сотни тысяч тех, которые не хотят возвращаться. Нас берут с использованием оружия, но мы оказываем бешеное сопротивление, - мы предпочитаем умереть здесь на чужбине, но не возвращаться на ту «родину». Я заключаю это слово в кавычки, так как слово наполнено для нас страшным содержанием, как слово чужое, с таким несравненным цинизмом навязанное нам советской пропагандой: большевики сделали для 100 национальностей единственную «Советску родину» и навязывают ее силой - эту страшную «тюрьму народов», именуемую СССР».

В таком же духе и стиле написана сатирическая поэма «Антон Беда, герой труда» (1947). Но рядом - мягкие детские произведения «Сказка для детей» и «Телефон». И - весомая багряновская лирика. В 1946 году выходит сборник стихотворений «Золотой бумеранг», что подытоживал поэтическое его творчество за два десятилетия. В печати появляются пьесы Ивана Багряного - «Генерал» (1947), «Моритури» (1947), «Разгром» (1948). Еще в 1946 году выходит (в возобновленном, переделанном и расширенном виде) роман «Тигроловы» (прежние «Звероловы»). «Тигроловы» переиздавались на украинском, переводились на английский (США, Канада, Англия), немецкий, голландский языки - и повсеместно радовали неизменным успехом. Распорядитель и комментатор «Расстрелянного Возрождения» Юрий Лавриненко (Дивнич) не сомневался: «Тигроловы» сделали большое дело.


 



 Они содрали шкуру зека, оста, «Советского человека» и показали под ней непреклонного гордого человека, полного жизненной силы, воли к жизни и борьбе». В 1950 году, когда в издательстве «Украина» выходит роман «Сад Гетсиманский», Багряный послал его, сопровождая дарственной надписью, Винниченкову. В ответ получил письма: «Глубокоуважаемый Иван Павлович, большое спасибо Вам за посылку книги и за книгу. Она - великий, вопиющий и страшный документ. О ней можно говорить книгами, и, по-видимому, чуткие люди будут так говорить. В настоящий момент ничего больше говорить не буду о самой книге. Но хотел бы Вас спросить: делается ли кем-нибудь что-либо для объявления этого документа перед мировой публикой? Делаются ли мероприятия о переводе ее на иностранные языки (..) Я сделаю все, что в моих силах будет, для Вашей великой книги и для истины». Владимир Винниченко свое обещание не нарушил и нашел как переводчика (им оказался Григорий Алексинский), так и издательство, где «Сад Гетсиманский» издался на французском языке. Роман сильное произвел впечатление и на критиков, и на читателей.


В 1953 году появляется «Круг огня» - повесть о трагедии галицкой молодежи, что в рядах дивизии «Галичина» была развеяна под Бродами. В 1957 году выходит «Маруся Богуславка», которую Багряный представил как первую часть трилогии «Буйный ветер», так и не дописанной. В 1965 году, после смерти Багряного, был напечатан роман «Человек бежит над бездной», над которым автор работал параллельно с «Садом Гетсиманским» в 1948-1949 гг. Действие романа происходит в 1943 году на территории, которая попеременно переходит то к немцам, то к Советскому Союзу. Архитектор Максим Колот, исходя из собственного опыта, может сравнить особенности и «преимущества» одной и второй тоталитарных систем. В предисловии, которое красноречиво зовется «Неугасающая вера в человека», Василий Гришко утверждал: «Здесь имеем уже в действительности своеобразный героический эпос» в котором, как уже было отмечено, имеются даже элементы превращения реальности, как такой, в реальность поэтическую. Действительно, эта чрезвычайная история «бега над бездной» - это целая героическая сага о сверхчеловеческих приключениях одного одинокого среди враждебных ему сил человека в беспримерном единоборческом походе напротив и наперекор всем этим враждебным силам, и даже наперекор целому безразличному к ней миру, в котором он обречен на загиб; о дерзком вызове человека целому этому миру и о том, как вопреки всему, преодолевая самые невероятные трудности и препятствия, включительно с немилосердными к нему стихиями природы, человек таки побеждает». В 1956 году (год XX съезда КПСС) славные ловцы душ вынудили старшего сына Багрянова Бориса выступить по радио с разоблачением и напутствием своего отца. Ситуация - выдумаешь, то не поверят.

 И для Багряного это был жестокий удар. Но действовал он по-гоголевски, ответив: «Если ты - Остап, мы с тобой найдем общий язык, а если Андрей, то незачем говорить». Духом он оставался непреодолимый, но тело предавало - даже его железный организм надорвался. К туберкулезу, приобретенному в тюрьме, добавился диабет, потом - сердечная болезнь. Он становится завсегдатаем больниц и клиник, но, и прикованный к кровати, неутомимо работает. Лежа, пишет на специально для него изготовленной доске, которую ставили ему на груди (опять вспоминается поневоле Островский). Неисполнимые замыслы обессиливали его крайне. Задумал, например, роман «Потемкин»: «Что с того выйдет, я еще не знаю. Моя же цель такова: желание «Потемкина» вернуть украинской истории, потому что из-за пассивности нашей литературы он от нашей истории отобран». Травили его беспощадно - и до последнего дня.

 После его смерти нашли недописанное письмо: «Друг мой! Я уже задыхаюсь. Чтоб представить, какого неистового напряжения нервов и воли нужно мне для выдерживания всего потока мерзости (такой бесконечной и такой немилосердной), нужно взять лишь во внимание, что моя душа от природы - это душа поэта и творца. А значит, башня вовсе не приспособлена такую мерзость выдерживать - не имеет панциря, но я все это терпеть должен. Должен! Кто поймет это слово!? Поэтому я стискиваю зубы, сгибаю председателя и иду до конца моего назначения… Сердце каждого поэта и романтика должно идти на Годгогу». Умер он 25 августа 1963 года в санатории Сан Блазиен (Германия).

Ему стало плохо, он позвал врача и сказал ему по-немецки: «Я умираю…» Потерял сознание, заговорил на украинском языке - его никто не понимал. Сделали ему укол. Багряный уснул - и не проснулся. Ящики, стол, пол-все было завалено рукописями. Похоронили Ивана Багряного в Новом Ульме. Скульптор Леонид Молодожанин, автор памятника Тарасу Шевченко в Вашингтоне, сделал красивое надгробие, на котором вычеканены строки из «Золотого бумеранга»: Мы есть. Были. И будем мы!  И Отчизна наша с нами. Что же ведал Иван Багряный, который пишет. Выходит знал, что для его поэзии еще наступит время.

 Выходит, предчувствовал, когда с такой уверенностью писал в памфлете «Почему я не хочу возвращаться на «родину»: «Я вернусь к своей Отчизне с миллионами своих братьев и сестер, которые находятся здесь в Европе и там в Сибири, тогда, когда тоталитарная кровавая большевистская система будет снесена так, как гитлеровская. Когда НКВД пойдет вслед за Гестапо, когда красный русский фашизм исчезнет так, как исчез фашизм немецкий. Когда нам - Украинскому Народу - будет возвращено право на свободу и независимость во имя христианства и справедливости». Кажется, мы дожили до часа, когда Иван Багряный возвращается.