Критика неоднократно рассматривала героя рассказа как воплощение русского характера  эпохи. Анализируя произведение, можно вернуться к давно изученному рассказу А. Толстого «Русский характер» и припомнить слова писателя: «Русский характер, легкий, открытый, добродушный, жалостливый… когда жизнь не требует его к тяжелой жертве. Но когда приходит беда - русский человек суров, двужилен в труде и беспощаден к врагу,- не щадя себя, не щадит и врага». В литературоведении особенно широко и разносторонне сопоставлен с Андреем Соколовым герой рассказа Хемингуэя «Старик и море».  Показав, что произведение Шолохова стоит в одном ряду с произведениями прогрессивной современной мировой литературы, в которых как бы синтезируется тема войны и проблемы послевоенного мироустройства, нужно подчеркнуть, что этот рассказ является своеобразным протестом, ярко выраженным несогласием с концепциями западных литератур, утверждающих, что человек, вернувшийся с войны, безнадежно оторван от окружающего, чужд ему и не в состоянии стать активным участником послевоенной жизни со всеми ее новыми сложностями и требованиями.

Эстетизации безгеройности в рассказе противопоставлено героическое начало. Человек, прошедший через горнило страшнейшей из войн, понимающий, что его «исказила», «искалечила» судьба, не ощущает себя жертвой социально-исторической стихии, а находит силы стать активным участником исторического процесса.


 





Но есть и иной путь анализа. Читатели могут вспомнить целую плеяду героических характеров, знакомых им с детских лет. Это и Тарас Бульба, и Савелий, богатырь святорусский, и Павел Власов. «Разные обстоятельства побуждали их к действию, но это всегда были обстоятельства исторические, а они выступали на стороне прогрессивных сил… подчинялись велениям правого дела». В процессе этого сравнения читатели могут выявить не только черты общности, но и черты различия героев, отметить то, что специфично для литературы реализма.

Анализируя рассказ, Читатели получают более точные определения партийности и народности  литературы  реализма на конкретном примере «Поднятой целины» и «Судьбы человека».