1.  Немного о классицизме.
2.  Трагедии Сумарокова.
3.  Творчество — средство политической борьбы.

В тридцатых годах XVIII века основным направлением в русском искусстве становится классицизм. Писатели того времени равнялись на произведения античного искусства, использовали в своем творчестве элементы греческой и римской мифологии.

Следуя традициям древних авторов, а также европейских классицистов, русские писатели утверждали в своих произведениях идеи просвещенного абсолютизма, патриотизма, гражданственности, воспитания истинных сынов Отечества.

Однако классицизм, развившись на русской почве, имел свои, только ему присущие особенности. Художники слова проявляли повышенный интерес к историческому прошлому страны, обращались к фольклору, перенесли акценты с идеи абсолютной монархии на идею просвещенного абсолютизма. Писатели развивали и сатирическое направление. Благодаря этому в русском классицизме возникли антидеспотические идеи, выразившиеся в обличении пороков людей, наделенных властью, и проявлении внимания к судьбе простого русского человека, крепостного крестьянина.

Одним из ярких представителей этого периода стал Александр Петрович Сумароков. Как всякий талантливый и плодовитый драматург, он стоял у истоков русского театра.

Во второй половине 1740-х годов Сумароков стал писать стихотворные трагедии. В этом жанре он стал первопроходцем. Всего им было написано десять трагедий: «Хорев» (1747), «Гамлет» (1747) «Синав и Трувор» (1750), «Артисто- на» (1751), «Семира»(1752), «Димиза» (1756; позднее переработана под названием «Ярослав и Димиза»), «Вышеслав» (1770), «Димитрий Самозванец» (1771), «Мстислав» (1772). Сумароков уделял большое внимание внутреннему миру человека, его переживаниям, смене чувств. Уверенное владение стихом позволило ему создать высокохудожественные драматические произведения. Политическая позиция Сумарокова этих лет подсказала ему не только тематику трагедий, но и проблемы, которые стоит затронуть в них.

В трагедиях 1740—1750-х годов Сумароков пропагандировал идеи подчинения «страстей» «разуму». Монархи в этих трагедиях изображались в основном как «идеальные государи» — отклонение их от идеала, «порабощения» их «страстям», например, подозрительностью, недоверчивостью, влекут за собой трагическую развязку («Хорев»). Для дворянского общества, привыкшего к деспотизму своих быстро сменявшихся монархов, эти трагедии имели большое значение. И главная роль произведений заключалась в воспитательном моменте.

Вместе с тем, трагедии Сумарокова этого периода привлекали дворянского зрителя своим умением раскрыть духовный мир героев, в особенности — показать богатую гамму их переживаний, связанных с чувством любви. Ученики и поклонники Сумарокова говорили о нем:
Открытелъ таинства любовные нам лиры
Творец прославленыя и пышныя «Семиры».

В трагедиях 1760—1770-х годов Сумароков начинает борьбу против политики Екатерины И. Вместо «идеальных государей» своих ранних трагедий он стал изображать «тиранов на престоле». Автор явно намеревался вызвать у зрителей сопоставления этих героев с двором Екатерины II. Особенно ярко это проявляется в трагедии «Димитрий Самозванец».

В своих произведениях Сумароков не только с особенной строгостью следовал уже существующим правилам классицизма, но и ставил перед собой новые высоты и задачи.

Прежде всего в трагедиях соблюдался знаменитый принцип «триединства» времени (выбирался такой момент сюжета, когда все развитие действия укладывалось в условные «одни сутки»), места (при одной и той же декорации) и действия (когда интрига не осложнялась побочными эпизодами и историями). Он также сохранил деление действующих лиц на положительных и отрицательных — при помощи такого приема автор избегал большого количества монологов, и вместе с тем герои излагали свои планы и переживания в действии.


 




Поскольку задача трагедии была сформулирована Сумароковым в виде положения «творец находит путь смотрителей своих чрез действо ум тронуть», он брал сюжеты для своих трагедий волнующие, но не подавляющие зрителя, не оставляющие мрачного впечатления.

Наиболее сильной пьесой в этом отношении считается трагедия «Димитрий Самозванец». Обрисовывая характеры своих героев, Сумароков следовал положению Вольтера: «Действующие лица всегда должны сохранять свои качества... Искусство состоит в том, чтобы показать весь нрав и все чувства действующего лица посредством того, как зставляют его говорить, а не потому, как сие действующее лицо само от себя говорит». Сумароков полностью соблюдает первую часть этой «формулы». Вопреки Вольтеру, у Сумарокова действующее лицо часто характеризует само себя. Так, Димитрий Самозванец с первых же слов говорит о себе:
Зла фурия во мне смятенно сердце гложет,
Злодейская душа спокойна быть не может...
Я ведаю, что я нежалостный зла зритель
И всех на свете сем бесстудных дел творитель.

И этот «злодейский» характер героя автор выдерживает до последней тирады Димитрия:
Ступай, душа, во ад, и буди вечно пленна!
(Ударяет себя в грудь кинжалом и, издыхая, падущий в руки стражей)
О, если бы со мной погибла вся вселенна!

Сумароков стремится также употреблять в своих трагедиях четкие фразы-формулы, афористически построенные и потому легко запоминающиеся. Как правило, он вставлял их в реплики героев, чаще всего, в монологи.
Изверги иногда на пышны всходят троны,
Почтенный человек почтен и без короны
(«Мстислав»).
Несчастна та страна, где множество вельмож,
Молчит там истина, владычествует ложь
(«Димитрий Самозванец»).
Я, царствуя, хочу быть больше -человеком
(«Вышеслав»).

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Сумароков сделал свои трагедии средством политической борьбы. Особенно справедливо это высказывание по отношению к поздним трагедиям. Благодаря этому произведения Сумарокова становились средством политического просвещения дворянского зрителя и широких демократически настроенных кругов. Именно этим можно объяснить большой театральный и читательский успех работ Александра Петровича.

Трагедии Сумарокова были своего рода политической школой русского зрителя второй половины XVIII века. Работа Александра Петровича в этом жанре положила начало политическому направлению в русской драматической литературе.