А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Александр Трифонович Твардовский (1910 1971) - сочинение


Иногда кажется, что Александр Трифонович Твардовский не очень оригинален, мало выразил свою личность, так как всегда стремился к передаче общезначимого, того, что волновало если не всех, то национальное большинство, народ. Предположение это несправедливо. Поэту удалось сказать об общезначимом только потому, что чувство причастности к национальным бедам и свершениям было органически присуще его таланту, складу личности. Был он всегда человеком самостоятельным, имеющим собственное мнение и сознающим свое право на него.

Мемуаристы запечатлели в характере Твардовского нежелание плыть по течению, повышенное чувство ответственности, внутреннюю готовность руководить ситуацией, а не подчиняться ей. Брат Иван Трифонович свидетельствовал: "...Александр имел какое-то свойство своей натуры, не позволявшее при нем вести себя не только развязно, но и просто раскованно, без напряжения и какой-то доли смущения. Это я чувствовал с детства. И не я один, но и все наши родные, близкие, за исключением, может быть, только отца". Это "свойство" сохранялось и в последующие годы. Е. Долматовский, бывший в годы войны сослуживцем Твардовского, вспоминал: "Он любил шутку, но презирал сальность и пошлость. В его присутствии не рассказывали анекдотов - робели. Он никогда не отчитывал, не поучал, но умел резко осадить, больно ударить коротким и единственным, как бы вскользь сказанным словом. Был он колюч, непримирим, и некоторые из нас начинали разговор с ним с тайной опаской". Отметим для себя, что к началу войны поэту было всего 30 лет, и отношение к нему определялось не должностным или возрастным пиететом, а его характером.

Твардовский начал писать стихи очень рано, "еще не зная всех букв алфавита", как сам отметил в автобиографии. После учебы в ляховской, егорьевской и белохолмской школах, имея за плечами небольшой опыт сельского корреспондента районных и областных газет (селькора), поэт в восемнадцатилетнем возрасте оставил родное Загорье, отважившись самостоятельно зарабатывать на хлеб и жилье в Смоленске. Учитывая особые способности, в 1934 г. его зачислили студентом в педагогический институт, хотя у него не было законченного среднего образования. Вопрос об уровне образованности своего литературного поколения вызывал у Твардовского обоснованную тревогу: "Поверхностная начитанность, некоторая осведомленность в "малых секретах" ремесла питала в нас опасные иллюзии", - отметил он спустя много лет. Осенью 1936 г., завершив второй курс Смоленского пединститута (к этому времени им уже была опубликована в столичной печати поэма "Страна Муравия"), поэт перевелся на третий курс лучшего гуманитарного учебного заведения того времени - Московского института философии и литературы (МИФЛИ), который успешно окончил в 1939 г.

Уже в ранних стихах отыскиваются такие штрихи, зарисовки, интонации, по которым угадывается единственный в своем роде поэт: "Внушителен и важен почтальон, | Как перевод с казенною печатью". Или:

За распахнутым окном,
На просторе луга
Лошадь сытая в ночном
Отряхнулась глухо.


Чуял запах я воды
И остывшей пыли.
Видел - белые сады
В темноте светили.

Слышал, как едва-едва
Прошумела липа,
Как внизу росла трава
Из земли со скрипом.

В поэме "Страна Муравия" (1936) отображены события коллективизации, разрушившей уклад русской деревни. Поэма позволила одним критикам назвать А. Т. Твардовского кулацким поэтом, а другим трубить о том, как он прославил коллективизацию. Видимо, правота и тех и других была относительна. Перед глазами читателя развернута картина трагического расставания России со своим веками складывавшимся прошлым. Однако сквозь боль утрат брезжит надежда на сохранение взлелеянной трудом земли, хотя и мало похожей на прекрасную Муравию. Хуторок, о котором мечтает герой поэмы Никита Моргунок, - не сказка, не плод воображения: "Но полагал, что крепко он | Знал то, чего хотел..." Счастье работы на своей земле, которое испытал отец поэта Трифон Гордеевич, купивший в рассрочку хутор Загорье задолго до революции и гордившийся этим как свидетельством личной состоятельности, отразилось в словах Моргунка:

Земля в длину и в ширину
Кругом своя.
Посеешь бубочку одну,
И та - твоя.

И никого не спрашивай,
Себя лишь уважай.
Косить пошел - покашивай,
Поехал - поезжай.

Вторая глава поэмы описывает отчаянье тех, кого ждет выселение, их пьяные поминки по загубленной жизни: "Веселитесь, пейте, люди, | Все одно: | Что в бутылке, | Что на блюде - | Чье оно? | Чья скотинка? | Чей амбар?) Чей на полке | Самовар?.." Поэт с горькой иронией выразил крестьянское недоумение перед происходящим. Ритмы народных песен и частушек скрывают печаль и самоиронию:

Будет нам пить,
Будет дурить.

Пора бы нам одуматься,
Пойти домой, задуматься:
Что завтра пропить?

В произведении, "прославляющем" коллективизацию, звучат взволнованные и безусловно сочувственные строчки:

Их не били, не вязали,
Не пытали пытками,
Их везли, везли возами
С детьми и пожитками.
А кто сам не шел из хаты,
Кто кидался в обмороки, -
Милицейские ребята
Выводили под руки...





 
Образ дороги, традиционно символизировавшей национальную историю, завершает главу: "Над дорогой пыль висела, | Не стихал собачий лай. | Ругань, песни... | Трогай, Серый. | Где-нибудь да будет край..." Почти что отчаянье в этом слове "край". Край как предел, окончание неведомой дороги. Это настроение повторяется в одной из следующих главок. Встретившись в воображении со Сталиным, Моргунок задает ему дерзкий вопрос: - Товарищ Сталин! Дай ответ, Чтоб люди зря не спорили: Конец предвидится ай нет Всей этой суетории?.. Простертая над страной "рука, зовущая вперед", преградила, однако, все пути к заветной стране труда и теплого родства с миром. Илья Кузьмич Бугров, сосед героя-путешественника, с которым рядом пройти "под ручку" смотреть хлеба мечтал Никита, теперь встречается ему на пропыленной дороге нищий. Он бредет из мест, "куда их вывезли гуртом" ("В лесу, в снегу, стоит барак, | Ложись и помирай"). В воспоминаниях брата поэта И.Т. Твардовского есть рассказ о том, как их отец с младшим сыном бежали из района принудительного переселения. Зная об этом, многое в поэме прочитываешь по-другому. Доведенный до отчаяния "кулак" совершил поступок, до которого он никогда бы не унизился, если бы не вмешательство "руки, зовущей вперед". Сколько боли в авторском вопросе о судьбе ребенка: Куда он, малец, гол и бос, Шел по свету с отцом, Суму на перевязи нес С жестяным котелком?.. Как ни честен главный герой, но и ему в голову приходит грешная мысль о краже коня у цыган - после того, как его самого обокрали. Уничтожение сложившегося образа жизни вело и к смещению нравственных границ. Официальные речи о добровольной коллективизации оказались лживыми, так как на деле путь к единоличному хозяйствованию был перекрыт. Читатель поймет это, познакомившись с историей деревни Острова. Вместе с тем автор не сказал бы всей правды о времени, если бы вовсе не заметил, что колхоз сохранил некоторые традиции коллективной сельской жизни, с ее привычным трудом и своеобразной поэзией. Твардовский и в этом случае сумел удержаться от декларативности. Мягким юмором окрашены речи участников свадебного застолья. С добрым, любовным вниманием, выразительно и точно описывается в "Стране Муравии" пляска: Паренек чечетку точит, Ходит задом наперед, То присядет, То подскочит, То ладонью, между прочим, По подметке Попадет. Строфа из пяти стихов, укладывающихся в границы четырехстопного хорея, оказалась деформированной, и разрыв стиха по цезуре передает резкую четкость плясового ритма. Упругие интонации, ненавязчивое аллитерирование, естественность и достоверность слуховых и зрительных деталей - все это наполнено особым "ладом", трогательным и задорным чувством удивления, иногда близкого к умилению: Выходит девочка бедовая, Раздайся, хоровод! Платье беленькое, новое В два пальчика берет. - Меня высватать хотели, Не сумели убедить. Неохота из артели Даже замуж выходить. В первой из цитированных строф чередуются ямб и хорей. Твардовский прибегает к сложному стихотворному размеру. Регулярные стопы без ударений (пиррихии) подчеркивают плавность, некоторую церемонность движений. Частушечная следующая строфа ("Меня высватать хотели...") выполнена в четырехсложном размере. Перед нами так называемый пеон третий. "Лишние" ударения в первом и последнем стихах значительно ослаблены, хотя и способствуют выделению слов, на которые они падают. Двойное ударное а в последнем стихе, сопутствуемое шипящим (даже замуж...), усиливает акцент на комическом звучании. Праздничные картины свадьбы, эпизод встречи Моргунка со своим украденным конем отбрасывают светлые блики на финальную часть поэмы. Никита принимает решение возвращаться домой и сожалеет лишь, что "уйму трудодней" потерял из-за путешествия. В стихах Твардовского, при всей их мудрости, нет назидательности. Они рождаются из удивления перед миром, из непосредственного, личного соприкосновения с ним. В этом плане "творческие достижения" не могут закрыть дороги идущим рядом или шагающим вослед. Нет ничего, что раз и навсегда На свете было б выражено словом. Все, как в любви, для нас предстанет новым, Когда настанет наша череда. С искренним уважением к чужим путям творчества связана редакторская деятельность Твардовского. Титаническую ношу главного редактора "Нового мира" нес он с профессиональным блеском, мужественно и достойно. Эта сторона литературной деятельности поэта дополняет и отчетливо усиливает те нравственные черты, которые запечатлело его стихотворное наследие.





Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Александр Трифонович Твардовский (1910 1971). Поищите еще с сайта похожие.

Сочинения > Твардовский > Александр Трифонович Твардовский (1910 1971)
Александр Твардовский

Александр   Твардовский


Сочинение на тему Александр Трифонович Твардовский (1910 1971), Твардовский