Добрый мой читатель, не пробегай этих стихотворений сподряд: тебе, вероятно, скучно станет — и книга вывалится у тебя из рук. Но читай их в раздробь: сегодня одно, завтра другое; и которое-нибудь из них, может быть, заронит тебе что-нибудь в душу.
И. С. Тургенев. «К читателю» (Предисловие к «Стихотворениям в прозе»)

Хотя и написанные в прозе, эти лирические «стихотворения» — образцы совершенной поэзии; некоторые из них — перлы высокой красоты и производят такое же впечатление, как и лучшие стихи величайших поэтов («Старуха», «Нищий», «Маша», «Как хороши, как свежи были розы»); другие из них («Природа», «Собака») лучше всех других художественных произведений Тургенева выражают его философские взгляды.
П. А. Кропоткин "Идеалы и действительность в русской литературе"

«Стихотворения в прозе» можно считать циклом произведений, завершающим и обобщающим весь литературный путь Тургенева. В кратких зарисовках писатель собрал воедино все темы, которые его волновали. «Стихотворения», созданные на закате жизни, содержат не только печальные мотивы прощания, но и рассказывают о связи человека со всем живущим на земле, о вере в то, что самопожертвование ради любви— свято, о восхищении искусством, уважении к силе духа русской женщины, отношении писателя к Русско-турецкой войне. Не проходит Тургенев мимо крестьянской темы и взаимоотношений интеллигенции и народа. И во всем цикле, как и всегда, писатель не отступает от жизни, от реальности. В переписке с друзьями, в комментариях ко многим своим произведениям Тургенев не раз писал, что он следует за действительностью, что, чувствуя что-то новое, нарождающееся, или вдруг замечая то, чего не видел раньше, он пишет то, что знает об этом. Несмотря на тяжелую болезнь, старость, писатель оттачивает каждое слово, работает так же вдохновенно и ответственно, ни в чем не изменяя себе.

Не случайно цикл получил подзаголовок «Стихотворения». Глубокое чувство русского языка, свойственное Тургеневу, проявилось и здесь. Не раз критика писала: «Художественная отделка безукоризненно хороша; характеры и положения, сценЫ и картины нарисованы так наглядно и в то же время так мягко...»

«Она сидела за столом в гостиной и с упорной задумчивостью глядела в сад сквозь полураскрытую дверь. ...Вот и она вернулась, наконец, — и, легкими шагами пройдя всю комнату, села за стол. Ее лицо побледнело и ожило; быстро, с веселым смущеньем бегали по сторонам опущенные, как бы уменьшенные глаза. Она увидала розу, схватила ее, взглянула на ее измятые, запачканные лепестки, взглянула на меня— и глаза ее, внезапно остановившись, засияпи слезами».

«...Тургенев, тонкий знаток человеческого сердца, умеет наблюдать и талантливо описывать красоты природы. Всегда простой и точный, он возвышается до истинной поэзии благодаря живости наблюдений и ювелирному искусству описаний», — писал П. Мериме в статье «Иван Тургенев». И действительно, перу Тургенева доступно все: и красота средней полосы, и горы, и прелесть летних и весенних дней.


 



«Последний день июня месяца; на тысячу верст кругом Россия — родной край. Ровной синевой залито все небо; одно лишь облачко на нем — не то плывет, не то тает. Безветрие, теппынь... воздух — молоко парное! Жаворонки звенят; воркуют зобастые голуби; молча реют ласточки; лошади фыркает И и жуют; собаки не лают и стоят, смирно повиливая хвостами. И дымком-то пахнет, и травой — и дегтем Я маленько — и маленько кожей. Конопляники уже вошли в силу и пускают свой тяжелый, но приятный дух». «Вершины Альп... целая цепь крутых уступов...самая сердцевина гор. Над горами бледно-эеленое, светлое, немое небо. Сильный, жесткий мороз; твердый, искристый снег; из-под снегу торчат суровые глыбы обледенелых, обветренных скал».


«Последние дни августа. Осень уже наступала. Солнце садилось. Внезапный порывистый ливень, Я без грому и без молний, только что промчался над нашей широкой равниной. Сад перед домом горел Я и дымился, весь залитый пожаром зари и потопом дождя».

«Я сидел у раскрытого окна... утром, ранним утром первого мая. Заря еще не занималась; но уже бледнела, уже холодела темная, теплая ночь. Туман не вставал, не бродил ветерок, все было одноцветно и безмолвно... но чуялась близость пробуждения — и в поредевшем воздухе пахло сыростью росы».	

Оказавшись на пороге ухода в иной мир, писатель размышляет о том, что движет человеком, о его Я недостатках, о том, как глуп, беспечен, недалек бывает человек... «По улице столицы мчится вприпрыжку молодой еще человек. Его движенья веселы, бойки; глаза сияют, ухмыляются губы, приятно алеет умиленное лицо... Он весь — довольство и радость. Что с ним случилось?.. Он сочинил клевету Я на знакомого, распространил ее тщательно, услышал ее, эту самую клевету, из уст другого знакомого — и сам ей поверил. О, как доволен, как даже добр в эту минуту этот милый, многообещающий молодой человек!» В этих зарисовках — «Довольный человек», «Житейское правило», «Дурак», «Чернорабочий и белоручка» — нет прямого осуждения или навязчивых нравоучений. Тургенев, как всегда только следует за жизнью, а право думать, делать выводы предоставляет читателю.

Действительно, если читать эти стихотворения «сподряд», в душу проникает печаль, осознание одиночества каждого человека и в жизни, и в смерти, и неизбежность прощания с жизнью, неизбежность смерти всего живого надолго завладевают настроением. Но каждое в отдельности — несет в себе неуловимое подтверждение вечности жизни и ее движущей силы — любви. «Возьмем мы Катьку, — говорила баба, — последние наши гроши на нее пойдут, — не на что будет соли добыть, похлебку посолить... — А мы ее ... и не соленую, — ответил мужик, ее муж».

Размышляет Тургенев-философ и о природе чувств: «Все чувства могут привести к любви, к страсти, все: ненависть, сожаление, равнодушие, благоговение, дружба, страх, — даже презрение. Да, все чувства... исключая одного: благодарности.

Благодарность — долг; всякий человек платит свои долги... но любовь— не деньги».
Духовным завещанием писателя могут служить слова: «Любовь, подумал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь».