Поэт должен быть психологом, но тайным: он должен знать и чувствовать корни явлений; но представлять-только самые явления — в их расцвете и увядании.
И. С. Тургенев

Рассказ «Свидание» был впервые напечатан в «Современнике» в 1850 г., и, по некоторым данным, печатный вариант сильно отличался от черновых набросков. Вероятно, это было сделано по цензурным соображениям.

Пожалуй, точной характеристикой этого произведения можно считать отрывок из письма Г. Флобера И. Тургеневу: «Меня восхищает страстность и в то же время сдержанность вашей манеры письма, симпатия, с которой вы относитесь к маленьким людям и которая насыщает мыслью пейзаж. Видишь и мечтаешь».

Открывается рассказ описанием осеннего леса. Осень — пора завершения годового цикла жизни, здесь она предстает и как пора завершения отношений двух главных героев: Акулины и Виктора. Но прежде чем герои появятся на сцене, рассказчик — третье действующее лицо — любуется осенним пейзажем и «насыщает его мыслью». Непостоянная сентябрьская погода, мелкий дождик, слабый ветер, то хмурящееся небо, то озаряющееся неярким солнцем, тишина, изредка прерываемая «стальным колокольчиком» синицы — все это готовит нас к появлению героини, передает ее настроение. «На неподвижном человеческом образе» останавливается взгляд проснувшегося охотника-рассказчика, и мы видим, что это неподвижность отчаяния и ожидания. «Она сидела в двадцати шагах от меня, задумчиво потупив голову и уронив обе руки на колени; на одной из них, до половины раскрытой, лежал густой пучок полевых цветов и при каждом ее дыханье тихо скользил на клетчатую юбку». Читая дальше, мы понимаем, что рассказчику девушка нравится, что привлекает его не только ее внешность, но и естественность, манера одеваться, сдержанность, только «высохший след слезы», слегка побледневшие губы. Еще не зная, что за горе у нее случилось, рассказчик уже сочувствует ей.

Появление же Виктора сопровождается шумом в лесу: «послышались, наконец, решительные, проворные шаги». Далее рассказчик замечает, что «он не произвел на меня приятного впечатления», а нарисованный в дальнейшем портрет дает прямую оценку герою. Пусть и сдержанно, но в каждом слове чувствуется Отвращение, которое вызывает этот субъект у рассказчика. Эпитеты это подтверждают: «избалованный», «притязание на вкус и щегольскую небрежность», «коротенькое пальто», «розовый галстучек с лиловыми кончиками», «рукавчики», «красные кривые пальцы», «крошечные молочно-серые глазки», «желтые волосики». Не только особенности внешности неприятны, но и манера одеваться, и держать себя. «Он видимо старался придать своим грубоватым чертам выражение презрительное и скучающее; ...морщился, опускал углы губ, принужденно зевал и с небрежной, хотя не совсем ловкой развязностью поправлял рукою рыжеватые, ухарски закрученные виски,...словом, ломался нестерпимо».



 





Рассказчик явно противопоставляет героев, симпатии его — на стороне девушки. Дальнейшее описание поведения Акулины и Виктора при их диалоге направлено на то же — на поддержание положительного и отрицательного отношения читателя к героям. В течение беседы Акулина ведет себя сдержанно, но естественно, ею руководят чувства, и, наконец, она дает им волю. Виктор же играет, наслаждаясь властью над сердцем девушки, своим мнимым над ней превосходством. «Акулина глядела на него... В ее грустном взоре было столько нежной преданности, благоговейной покорности и Любви. Она и боялась-то его, и не смела плакать, и прощалась с ним, и любовалась им в последний раз; а он лежал, развалясь, как султан, и с великодушным терпеньем и снисходительностью сносил ее обо- жанье». Бесчеловечность сцены расставанья подчеркивается тем, что он даже на словах не может посочувствовать Акулине, всем своим видом показывая, что и она, и эта сцена надоели ему.

Важной деталью для раскрытия образов героев, невозможности их дальнейших отношений является противопоставление букета и лорнета. Букет, собранный Акулиной, каждая вошедшая в него травка или цветок имеют свое назначение, и принадлежат, так же, как сама героиня, природе, всему прекрасному и естественному. «Это я полевой рябинки нарвала, это для телят хорошо. А это вот череда — против золотухи... Вот незабудки, а вот маткина-душка... А вот это я для вас, — прибавила она, доставая из-под желтой рябинки небольшой пучок голубеньких васильков, перевязанных тоненькой трав- " кой». Лорнет же, который Виктор «достал из бокового кармана пальто... и принялся втискивать в глаз» —  игрушка «с барского плеча», как и все в герое. Нелепые попытки «удержать его нахмуренной бровью, приподнятой щекой и даже носом», оканчивающиеся всегда одинаково— «стеклышко все вываливалось и падало ему в руку», говорят о том, что не только Акулине лорнет «не годится», но и ему самому, выдает попытки стать не тем, кем он является на самом деле. Сочувствие к несчастной любви Акулины к бездушному, пустому и не стоящему такого чувства человеку завладевают и писателем, и рассказчиком, и читателем.	

«Она притихла, подняла голову, вскочила, оглянулась и всплеснула руками; хотела было бежать за ним, но ноги у ней подкосились — она упала на колени... Я не выдержал и бросился к ней; но едва ; успела она вглядеться в меня, как откуда взялись силы — она со слабым криком поднялась и исчезла за деревьями, оставив разбросанные цветы на земле».

Подобрав цветы и сохранив их в память об Акулине, рассказчик исполняет роль заместителя Виктора, хотя бы таким образом выражая сочувствие девушке.

Заключительный пейзаж в рассказе снова передает нам состояние главной героини и выступает предвестником нелегкого и несчастливого будущего девушки. «Солнце стояло низко на бледно-ясном небе, лучи его тоже как будто поблекли и похолодели: они не сияли, они разливались ровным, почти водянистым светом. ...Порывистый ветер быстро мчался мне навстречу через желтое, высохшее жнивье... Я остановился... Мне стало грустно; сквозь невеселую, хотя свежую улыбку увядающей природы, казалось, прокрадывался унылый страх недалекой зимы».