Внешний облик лирической героини показан не как реально достоверный, а таким, каким его воспринимал сам герой. Конкретной деталью портрета являются лишь ресницы, для описания же взора возлюбленной используются прилагательные, передающие чувства лирического героя. Таким образом, портрет возлюбленной является психологическим. Для лирики Фета было характерно наличие параллелей между явлениями природы и любовными переживаниями («Шепот, робкое дыханье…»). В стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад…» пейзаж плавно переходит в описание образа возлюбленной: «Ты пела до зари, в слезах изнемогая, что ты одна - любовь, что нет любви иной».
Так, любовь наполняет жизнь лирического героя смыслом: «ты одна вся жизнь», «ты одна — любовь». Все треволнения, по сравнению с этим чувством, уж не столь значимы:

…нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Для любовной лирики Тютчева характерно описание событий в прошедшем времени («Я очи знал, - о, эти очи!», «Я встретил вас- и все былое…»). Это означает, что поэт осознает чувство любви как давно ушедшее, поэтому восприятие его трагично. В стихотворении «К. Б.» трагизм любви выражается в следующем. Время влюбленности сравнивается с осенью:

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас…
В данном контексте это время года является символом гибельности и обреченности высокого чувства.

То же ощущение наполняет стихотворение «О, как убийственно мы любим!» (1851), вошедшее в «Денисьевский цикл». Лирический герой размышляет о том, к чему же может привести «поединок роковой двух сердец»:

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

Трагизм наполняет и стихотворение «Последняя любовь»’(1854). Лирический герой и здесь осознает, что любовь, возможно, будет гибельной: «Сияй, сияй, прощальный свет любви последней, зари вечерней!». И тем не менее ощущение обреченности не мешает лирическому герою любить: «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность…» В последних строках Тютчев лаконично характеризует само чувство: «Ты и блаженство, и безнадежность».

Однако любовная лирика Фета тоже наполнена не только чувством надежды и упования. Она глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво; это не только радость, но и муки, страдания. Стихотворение «На заре ты ее не буди» все наполнено двояким смыслом. На первый взгляд, показана безмятежная картина утреннего сна лирической героини, но уже второе четверостишие сообщает напряжение и разрушает эту безмятежность: «И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон». Появление эпитетов, таких, как «утомительный сон», указывает не на безмятежность, а на болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объяснятся причина этого состояния, стихотворение доводится до кульминации: «Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней». Напряжение нарастает, а последние строки совершенно меняют всю картину: «Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит».


 






Финал стихотворения представляет контраст с серединой и возвращает читателя к гармонии первых строк. Таким образом, восприятие лирическим героем любви сходно для обоих поэтов: несмотря на трагизм этого чувства, оно вносит в жизнь смысл. Лирическому герою Тютчева присуще трагическое одиночество. В стихотворении философского характера «Два голоса» (1850) лирический геройпринимает жизнь как борьбу, противостояние. И «хоть бой и неравен, борьба безнадежна», важен сам поединок. Это стремление к жизни пронизывает все стихотворение: «Мужайтесь, боритесь, о храбрые други, как бой ни жесток, ни упорна борьба!». Тем же настроением проникнуто стихотворение «Цицерон» (1830).

У лирического героя Фета мировосприятие не столь трагично. В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую» (1887) лирический герой ощущает себя частью Вселенной: «Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам, чужое вмиг почувствовать своим». Противоречие с окружающим миром здесь только внешнее (оксюморон «неведомым, родным»). «Цветущие берега» и «жизнь иная» — описание того таинственного идеального мира, из которого приходит к поэту вдохновение. Рационально этот мир непознаваем, потому что он «неведом»; но, встречаясь с проявлениями его в повседневности, поэт интуитивно ощущает родство с «неведомым». Утонченная восприимчивость поэта по отношению к явлениям внешнего мира не может не распространиться и на чужое творчество. Способность к творческому сопереживанию - важнейшая черта истинного поэта.

В стихотворении «Кот поет, глаза прищуря» (1842) Фет не изображает предметы и душевные переживания в их причинно-следственной связи. Для поэта задача построения лирического сюжета, понимаемого как последовательность душевных состояний лирического «я», сменяется задачей воссоздания атмосферы. Единство мировосприятия мыслится не как полнота знаний о мире, а как совокупность переживаний лирического героя:

Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
Так, лирический герой Фета и лирический герой Тютчева воспринимают реальность по-разному. У лирического героя Фета мироощущение более оптимистично, и мысль об одиночестве не выдвинута на первый план.

Итак, лирические герои Фета и Тютчева имеют как сходные, так и различные черты, но в основе психологии каждого лежит тонкое понимание мира природы, любви, а также осознание своей судьбы в мире. Творчество Ф. И. Тютчева и А. А. Фета развивалось в русле романтизма второй волны. По тематике их произведения очень близки, но многое в них и различается. Тютчев, на мой взгляд, рационалист; не потому ли его поэзия легко поддается делению на тематические блоки? У него четкие границы между природой и человеком. Фет - совсем другой.

В лирике Фета герой всегда стремится к прекрасному, независимо от того, несет это прекрасное радость или трагедию. И мгновение прекрасного, импульсы его- как «свет звезды». Ему (Фету) хочется, чтобы свет лился все время. «А счастье где? Не здесь…», и все-таки «за ним, за ним». В его стихах сохраняется не только потребность, но и надежда на возможность присоединиться к миру, который дает счастье. У Тютчева же человек всегда на краю бездны, в которую он вглядывается. Это одновременно безмерная бездна космоса и таинственная жизнь Вселенной. Поэта интересует сознание человека, находящегося на границе между жизнью и смертью, сном и пробуждением. Его интересует промежуточное состояние в жизни человека или природы, когда смешиваются краски; что было ясно - ставится под сомнение. Такое промежуточное, неустойчивое состояние он показывает в стихотворении «Тени сизые смесились»:

Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…

Очень часто лирику Тютчева называют натурфилософской, так как возникает целая система символов, которые связывают мир человека с миром природы (ветер, радуга, фонтан). Характер описываемой природы часто совпадает с настроениями лирического героя, Тютчев наделяет ее человеческими чувствами. Например, в стихотворении «Фонтан» поэт описывает низвержение воды и параллельно ведет философские рассуждения. Во многих стихотворениях природа у Тютчева одушевлена; она живет и действует, как человек. Она мыслит, дышит, радуется, грустит. Так, весенние воды в одноименном стихотворении «бегут и будят сонный брег», «гласят во все концы», а зима «злится», «хлопочет», «ворчит».

При всей трагичности многих стихов Фета ощущение счастья бытия для поэта близко. У Фета - при всей дерзости его метафор - перед нами мир, все объединяющий. Образуется как бы бездна мира и счастья. Для Фета характерна тесная связь между природой и любовью, потому что выразить свои чувства, впечатления, с точки зрения его философии, можно только говоря о прекрасном и вечном: любви и природе. Образы и темы лирических стихотворений Тютчева и Фета во многом схожи. Их объединяет тонкое восприятие природы, мельчайших ее оттенков и переливов. Оба они выступили и как знатоки человеческой души и сердца. Но в то же время можно отметить и различие в подходе к изображению мира, Вселенной, человека.