Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября 1803 года и провел первые годы жизни в брянском селе Овстуг. Молодость его прошла в Москве. В восемнадцать лет он оканчивает Московский университет и в 1822 году, по­ступив на дипломатическую службу, отправляется в Мюнхен, бывший тогда одним из главных культурных центров в Европе. Только в 1844 году, уже на пятом десятке лет, поэт возвращается на Родину. Германия и немецкая культура оказали на Тютчева огромное воз­действие. Во время его пребывания в Мюнхене продол­жали мыслить и творить такие известные философы, поэты и музыканты, как Гегель, Шеллинг, Гете, Бетхо­вен... Тютчев впитал в себя немецкую и европейскую культуру, что сказалось и на его творчестве.

Поэтическое наследие Тютчева составляет всего лишь около двухсот небольших стихотворений, но они очень значительны и принадлежат к высшим ценностям рус­ской и мировой поэзии.
Еще в 1883 году Фет сказал о сборнике стихов Тютчева: Вот эта книга небольшая Томов премногих тяжелей.

Творчество Тютчева делится на два периода. Первый охватывает период с 1820 по 1844 год, а второй — с 1848 по 1873 год. Ранняя и поздняя лирика Тютчева очень отличаются друг от друга, но тем не менее одна тема — тема природы — красной нитью проходит через все твор­чество. Им созданы такие стихи о природе, как «Утро в горах», «Снежные горы», «Весенние воды», «Осенний вечер», «Листья» и многие другие. Большой известнос­тью пользуются ставшие хрестоматийными стихи: Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет в небе голубом...

Или:
Чародейкою-Зимою Околдован, лес стоит — И под снежной бахромою, Неподвижною, немою, Чудной жизнью он блестит...

Или:
Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора — Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера...

Для Тютчева природа — это не что-то бездушное, не­живое. Наоборот, он считает, что «в ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык».

Одним из первых стихотворений Тютчева было «К оде Пушкина на Вольность», где он призывал поэта «смяг­чать, а не тревожить сердца». В 1837 году, после гибели Пушкина, он пишет стихотворение «29 января 1837 года», в котором, прощаясь с Пушкиным, произносит: Мир, мир тебе, о тень поэта, Мир светлый праху твоему!..

В другом месте он дает такую оценку Пушкину: Велик и свят был жребий твой!.. Ты был богов орган живой.

А заключительные строки этого стихотворения: Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет!.. — стали крылатыми.

В творчестве Тютчева нашли свое выражение и зару­бежные мотивы. Мы видим здесь описание ночного Рима, Венецию «средь лазоревых зыбей», блеск Ниццы с за­мечательным сравнением:
Жизнь, как подстреленная птица, Подняться хочет —и не может...

Описывая зарубежье, Тютчев подчеркивает шум, су­толоку дня, пеструю толпу людей:
В толпе людей, в нескромном шуме дня Порой мой взор, движенья, чувства, речи...

Или:
Еще шумел веселый день, Толпами улица блистала...

И здесь опять выделяются «все звуки жизни благо­датной», сливающиеся в единый «строй стозвучный, шумный и невнятный». Россия же представляется по­эту совершенно в ином свете: на родине все пусто, голо и безлюдно.

Вот отдельные строки из стихотворения «На возврат­ном пути», посвященном России:
Месяц встал —и из тумана Осветил безлюдный край...
Все голо так — и пусто — необъятно В однообразии немом.

 




Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья...

В другом стихотворении он обращается к России: Ты долго ль будешь за туманом скрываться, Русская звезда?..

И, описывая сгущающийся мрак, усиливающееся горе и надвигающуюся беду, заключительной строч­кой он призывает родину: «Проснись — теперь иль никогда».

Тютчеву принадлежит и ставшее знаменитым кры­латым выражением четверостишие, в котором он дает собственное представление о России: Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить. Также стали афоризмами и другие строки Тютчева: Счастлив, кто посетил сей мир В его минуты роковые!

Или:
Мысль изреченная есть ложь. Вопросы бытия волновали Тютчева, и потому они так часто проявлялись в его стихотворениях: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь?.. В другом стихотворении опять: Былое — было ли когда? Что ныне — будет ли всегда?.. Ответы на вопросы не всегда находились, а то, что предлагалось поэту в качестве жизненной позиции, вряд ли может удовлетворить действительно ищущую натуру: Не рассуждай, не хлопочи!.. Безумство ищет, глупость судит; Дневные раны сном лечи, А завтра быть чему, то будет. Живя, умей все пережить: Печаль, и радость, и тревогу. Чего желать? О чем тужить? День пережит — и слава Богу! 

В первом периоде в творчестве Тютчева любовная ли­рика представлена довольно слабо, но зато во втором эта тема занимает одно из важных мест. Любовные стихи были обстановки: «В России канцелярия и казарма... все дви­жется около кнута и чина».

Судя по лирике поэта, он был противником чинопо­читания, лишен всякого желания выслужиться, являл­ся противником крепостного права: Над этой темною толпой Непробужденного народа Взойдешь ли ты когда, свобода, Блеснет ли луч твой золотой.

Тютчев всегда стремился сохранить полную свободу мысли и чувства, не покорялся условной светской «мо­рали», не раболепствовал перед светскими приличия­ми. Для поэта Россия представлялась незыблемой гро­мадой, «ковчегом спасения» для Европы. Однако такой она представлялась поэту лишь внешне. В глубине же своей она была «краем долготерпения». Всю ответствен­ность за военные проигрыши и беды народа Тютчев воз­лагает на царя. И именно в его адрес была направлена резкая и обличительная эпиграмма:

Не Богу ты служил и не России, Служил лишь суете своей, И все дела твои, и добрые, и злые, — Все было ложь в тебе, все признаки пустые: Ты был не царь, а лицедей.

Это стихотворение вызывает неоднозначное чувство. Неоднозначен и был в своем поведении Тютчев. Он при­надлежал к привилегированному классу, участвовал в дворянских политических кружках и был знаком с не­которыми декабристами. Однако его глубоко возмуща­ли насильственные методы, выбранные ими для борь­бы. Зная о готовящемся бунте декабристов, поэт при­держивался нейтралитета. Потом он резко выступил с критикой декабристского движения: 

Вас развратило самовластье, И меч его вас поразил, —
И в неподкупном беспристрастье Сей приговор закон скрепил. Народ, чуждаясь вероломства, Поносит ваши имена — И ваша память от потомства, Как труп в земле, сохранена.

Дыхание эпохи, в которую жил поэт, ощущается даже в стихах, далеких от общественной и политической те­матики. Он был современником больших войн и соци­альных потрясений. И как человек широкого кругозора и острого ума, Тютчев пытался осмыслить историчес­кое значение происходящих в стране событий, с болью и тревогой следя за ними. Его поэзия — это своеобраз­ная исповедь человека, посетившего «сей мир в его ми­нуты роковые», в эпоху крушения социальных устоев.

Тютчев всегда стремился жить не в прошлой, а в на­стоящей России, и эти строки очень хорошо отражают его мысли:

Не о былом вздыхают розы И соловей в ночи поет: Благоухающие слезы Не о былом Аврора льет, — И страх кончины неизбежной Не свеет с древа ни листа. Их жизнь, как океан безбрежный, Вся в настоящем разлита.

Неоднозначное отношение Тютчева к образу своей родины проходит через все его творчество. Он одновре­менно воспевает красоту России через природу и обли­чает все пороки страны тех времен. Но все же поэт с большой искренностью и любовью относится к России, восхищается ее красотами.

Россия для Тютчева была своеобразным живопис­ным полотном, о достоинствах которого он мог судить не только на своей родине, но и вдали от нее. Прожив много лет за границей, поэт начал судить о своей роди­не как бы издали, и иногда происходящие в России со­бытия становились ему неясными и чуждыми. В конце жизни он написал следующие стихи:

Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить.