Федор Иванович Тютчев принадлежит к числу высших творцов миро¬вой лирической поэзии. В подтверждение этих слов можно сослаться на Фета, видевшего в Тютчеве «одного из величайших лириков, существовавших на земле», и Льва Толстого, сказавшего, что «Тютчев как лирик несравненно глубже Пушкина». Первенство Тютчева как поэта подтверждают оценки и суждения о нем Некрасова, Добролюбова, Тургенева, Достоевского, Майкова.

Дворянин из старинного и славного рода, дипломатический чиновник, светский человек, деливший время между путешествиями и почти богемной жизнью, завсегдатай аристократических салонов, великий мастер салонной беседы, излюбленной темой которого была непременно внешняя политика, острослов, кумир и баловень женщин, он ощущал себя своим в среде официальных лиц.

Но глубочайшие и лучшие силы Тютчева были отданы лирической поэзии. В ней, наедине с самим собой, он жил заодно с природой, сливался с ней, а через природу - с большим миром, без оглядки на царский двор и Министерство иностранных дел, в котором служил. Природа - не просто одна из граней его таланта, не одна из многих тем, а часть жизни, без которой нельзя представить себе облик и судьбу поэта.

Маленький, тщедушный, вечно недомогающий, говоривший и писавший по-французски свободнее, чем по-русски, в лирике он приобретал, как свидетельствуют современники, воистину стихийный голос, неслыханное могущество, способности судьи, кудесника, пророка.

Тютчевы владели частью большого села Овстуг, расположенного в сердце России, в ее срединной части, в поистине сказочных местах, где недалеко друг от друга фетовские Новоселки, тургеневское Спасское- Лутовиново, лесковское Панино, пришвинское Хрущово, Красный Рог А.К. Толстого и чуть дальше - Ясная Поляна Льва Толстого. Дом их стоял на возвышенном месте, откуда во все стороны открывался чудесный вид, достойный кисти И. Левитана или Ф. Васильева. Ясно, какие отношения складывались у Тютчева с природой с самого раннего детства, что не могло не отразиться в его поэтическом творчестве. Смотри, как роща зеленеет, Палящим солнцем облита, А в ней - какою негой веет От каждой ветки и листа!

Неудивительно, что среди первых опубликованных стихов Тютчева уже были «Весенняя гроза», «Летний вечер», «Вечер», «Утро в горах», «Весенние воды», строки, по сию пору приходящие к нам в раннем возрасте, когда мы читаем первые свои книжки.

Еще в полях белеет снег, А воды уж весной шумят...


 





Нельзя не сказать, что, даже когда рождались строки пейзажной лирики, они были проникнуты мощной и глубокой духовной жизнью. Природа у Тютчева - это непременно и попытка понять, познать мысли и чувства человека, вникнуть в них. Среди лучших стихов на эту тему мне хочется назвать еще «Осенний вечер»:
Есть в светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть...

Душа поэта полнилась чувствами, соотносимыми с тем, что философы определяют в понятиях обреченности и свободы, неизбежности и случайности, времени и пространства, жизни и смерти. Именно отсюда рождение таких строк:
Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик - В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык...

Конечно, с годами изменялось внутреннее содержание лирики поэта. Его раннее творчество утверждало праздничное величие влюбленного в жизнь человека. В поздних стихах лирический герой предстает с нивой. Жизнь продолжается, жизнь идет, даже ночью, и на Земле, и в космосе.

Говоря о теме человека и природы в лирике поэта, нельзя пройти мимо такого важного для позднего Тютчева, с его поэзией человеческого подвига, стихотворения, как «Два голоса», где сами боги с завистью глядят на борьбу смертных, но непреклонных сердец. Нельзя не упомянуть стихотворение «Русской женщине», где тема человека сливается с темой Родины. В нем вместе с такими шедеврами пейзажной лирики, как «Чародейкою зимою...», «Есть в осени первоначальной...», «Тихой ночью, поздним летом...», поэт хочет донести новое для себя видение мира и России. Тютчев уверен, что подлинное бытие России свершается как бы в глубине, недоступной поверхностному взгляду. Русская жизнь представляется поэту как стихия, скорее свечение, чем очевидная реальность. И в этой стихии он и свою поэзию, рожденную не Богом, а человеком, мерил теми же мерками:
Нам не дано предугадать, Как слово наше отзовется...

Не дано предугадать, но куда важнее, что слово Тютчева не забыто, не ушло в небытие. Федор Иванович похоронен на Новодевичьем кладбище в Петербурге. И когда я ездила в город на Неве, я была там, как говорят в таких случаях, поклонилась его могиле. А дома открыла томик его стихов.