После Пушкина и Лермонтова русская поэзия словно замерла. Поле поэзии опустело, она пережива­ла кризис. Всем казалось, что господствуют мелкие дарования, подражатели. Журналы перестали печа­тать стихи, интерес к ним падал. Начавшийся обще­ственный подъем требовал от поэтов участия в поис­ках новых возможностей слова для выражений слож­ных переживаний человека. И вскоре поэзия вновь обрела себя. Наступила пора торжества реализма. Не угасает и народное начало в русской поэзии.

Родная природа всегда была неисчерпаемым, бес­конечным источником вдохновения поэтов. Даже са­мый неяркий, спокойный русский пейзаж может пре­ображаться, каждый автор всякий раз покажет его по-новому, волнуя и удивляя нас.

В стихотворении «Посмотри — какая мгла» Якова Петровича Полонского завораживает ночной пейзаж. Густая темнота ощущается в словах «мгла», «глуби­на», «сумрак». Ее оттеняет тусклый блеск озера, ок­руженный сонными ракитами. Волшебство картины подчеркивается «прозрачной дымкой», которую ночь опустила на долины.

Стихотворение делится на две части. В первой час­ти — общий план, картина спящей природы. Во вто­рой части на первый план выходит олицетворенный месяц, который «без приюта в небе ходит». От него ис­ходят холод и одиночество, мы чувствуем бесприют­ность этого «бледного месяца». На фоне ночной мглы он особенно выделяется. «В тесном сонме сизых туч» — то есть освещенные месяцем тучи тесно окру­жают его. Сквозь эти тучи сквозит, проникает «фос­форический», бледный, холодный луч. Создается настроение возвышенное и тоскливое одновременно. Этому способствует аллитерация на глухие соглас­ные: «с», «т», «ч», «х», «ф».

 Эпитеты «прозрачная», «сонный», «бледный», «сизые», «фосфорический» создают ощущение про­зрачности, невесомости, окрашивают стихотворение в тревожные, мистические тона.

Стихотворение Я. П. Полонского «По горам две хмурых тучи...» «громкое», звукопись создают раска­тистые твердые и мягкие «р», благодаря которым мы слышим раскаты грома: «ра», «уры», «ру», «яр», «ро»: «По горам две хмурых тучи / Знойным вечером блуждали...» В отличие от первого стихотворения, данный пейзаж динамичен — это впечатление созда­ют глаголы движения: «блуждали», «сползали», «со­шлись», «не уступили», «огласили», «грянул», «за­смеялось», «улеглись и обомлели» — так постепенно нарастает и успокаивается действие. Пейзаж освеща­ется «яркой молнии ударом», разрывающим ночную тьму, он контрастен: горы, скалы, тучи, «знойный ве­чер», «дебри влажные». Картина живая благодаря олицетворению: «эхо резко засмеялось» в ответ на раскаты грома. Резким, громким звукам противопос­тавлен тягучий, приглушенный ответ: «А скала та­ким протяжным стоном жалобно сказалась, так вздохнула...».

В стихотворении Федора Ивановича Тютчева «Не­охотно и несмело...» изображается постепенное при­ближение грозы, приготовления к ней природы: «принахмурилась земля». Настроение усиливается глаголами с двумя приставками: «неохотно», «при­нахмурилась», «исподлобья». Две первые строфы ри­суют ожидание грозы, две следующие строфы — саму грозу, пятая строфа изображает умиротворение при­роды, освеженной грозой.


























 





























Эпитеты создают цветовые образы: «зеленеющие нивы / Зеленее под грозой», «синей молнии.струя», «пламень белый и летучий» настроение: «раскаты громовые / Все сердитей и смелей». Динамизм, стре­мительность действию придает сравнение: «Вихрем пыль летит с полей ».

Смена настроения человека передана сменой кар­тин природы: от неуверенности к ожиданию, затем от смятения до радости обновления, которая и определя­ет настроение стихотворения. Мы улыбаемся вместе с солнцем, затопляющим землю: «И в сиянье потонула / Вся смятенная земля».

В стихотворении Афанасия Афанасьевича Фета «Ель рукавом мне тропинку завесила...» большую роль играет олицетворение. Образ ели, которая «ру­кавом... тропинку завесила», словно преграждает путь лирическому герою, противодействует челове­ку. Главными в этом стихотворении являются чув­ства лирического героя: «Шумно, и жутко, и груст­но, и весело, / Я ничего не пойму». Образы леса не­сут тревогу: «Кругом все гудет и колышется». Неуютность и безлюдность леса оживляется неожи­данным далеким звуком «тонко взывающего рога» — охотничьего рожка, «глашатая медного». Живой звук разрывает безжизненное гудение леса, радует, наполняет надеждой: «Мертвые что мне листы! / Кажется, издали странника бедного / Неж­но приветствуешь ты».

Стиль Ивана Саввича Никитина близок к фольк­лорному, народному. Об этом говорят простая лекси­ка, традиционные сравнения в стихотворении «Встреча зимы»: снежок, «что белый пушок», «снег лежит полотном», «как алмазы горят», и ясные обра­зы: «Смотрит весело лес / Из-под черных кудрей». Стихотворение заканчивается приглашением зимы: «Здравствуй, гостья-зима! / Просим милости к нам...»

Встреча зимы была в Покров, когда обычно выпадал первый снег, укрывал землю для отдыха, все радова­лись окончанию земледельческих работ, игрались свадьбы, люди ждали зиму как желанную гостью. Чи­тая это стихотворение, мы чувствуем единение, гар­монию с природой — праздничной, красивой, радост­ной, родной.

Настроения, мироощущения, чувства человека русские поэты передают через описание родной при­роды. Мир души человека и мир природы взаимно от­ражаются, находятся в гармонии, и это ясно видно на примере стихотворений Я. П. Полонского, Ф. И. Тют­чева, А. А. Фета и И. С. Никитина.