Сочинение по рассказу Григора Тютюнника «Завязь». О любви написана столько, что, кажется, ничего нового уже и не скажешь. Но человек только тогда по-настоящему понимает это чувство, когда оно становится ее собственным. Итак, одна любовь, умноженная на тысяче тысяч человеческих характеров и судеб, дает неисчерпаемый материал писателю и всегда интересная читателю. Григор Тютюнник тоже писал о любви, но как-то особенно, неповторимо и искренне, неотделимо от правды жизни. Под его пером завязь первых юношеских чувств распускается и перерастает в настоящую любовь. Григор Тютюнник - талантливый украинский новеллист. Из его именем связанная целая эпоха в литературе. Писатель обращался большей частью к детской и юношеской тематике, но проблемы поднимал целиком «взрослые». И это и не удивительно, ведь сам он из поколение военных и послевоенных детей, еще и сын «врага народа», из тех сельских ребят, которые пополняли «пролетариат» и на своих худеньких плечах вынесли бремя восстановления после страшного фашистского тяжелый времени. О Григоре Михайловича и его произведения написаны уже много исследований, и, наверное, еще никому не удалось разгадать Табаководов феномен: как на нескольких страницах уместить мысли и образа целого романа, как в капле отобразить мир. Подумаем над этой загадкой и мы. Герои новеллы «Три кукушки с поклоном» - простые сельские люди. Правда, сам рассказчик - уже студент, хотя душа его и корни здесь, в родном селе.

Уже от самого названия рассказа «Завязь» веет чем-то свежим, весенним, многообещающим. Привлекает и манера сказа от первого лица. Николай влюблен. Он готовится к свиданию, еще не зная, ответит ли девушка на его чувство. Одевает новую рубашку, старается как-то пригладить непослушный вихор на голове, пахнет одеколоном носовика. И отбивается от нападений деда Лаврина, который, или подсмеиваясь над внуком, или предостерегая, или ревнуя (ведь, очевидно, мальчик - это вся его семья), говорит, что у избранницы характер непростой: «…так как это девка из той пыли, что черти на дорогах крутят!» Юноше и приятно говорить на эту тему, он даже гордится, что у девушки «крепкий характер», неудобно (впервые же!) и досадно - задерживают. Николай идет на край улицы, видит «маленькую белую фигуру», понимает, что это его ждет Соня. Радость, гордость, волнение и боязливость одновременно охватывают его: «Мне кажется, что я стал больше в плечах, твердее в ходе и вот-вот подлечу. А вот голоса - не становится…» Он «лепечет», за собственным выражением, «шепеляво и противно», задает нескладный вопрос. Девушка понимает его залог, бодряще берет под руку и предлагает посмотреть снег в пропасти.

Николай и Соня лезут «из кручи в черную холодную пропасть, подпирая друг друга плечами». Дух романтики, приключений овладевает ими. Глаза в Соне  «некоторые странные: будто и оробелые немного, и смеются». А юноши мучает мысль: или же может он поцеловать девушку? От этой  (как ему казалось) мысли у него начинают неметь ноги и становятся, как веревочные. А глава клонится, клонится…» Потом сам пугается: «А что,- думаю,- как я ее поцелую, а она меня - в морду? Бывает же так. Вон и в кино показывают…» - и шея перестает гнуться, застывает. Сон, очевидно, бесит нерешительность мальчика (…уже и не смеется и глаза прищурила так сердито…), и она идет на немудрую девичью хитрость: «- Николай, давай я буду падать, а ты меня держи. Ну-ка, удержишь ли?» Конечно ж, юноша готовый горы обратить для любимой, не то что удержать. Но… никуда от жизненной правды не деваешься: он вдруг с испугом и отвращением к себе (так осрамиться!) ощущает, что сейчас они оба упадут в грязь. Соня сердито сопротивляется, «ошпаривает» своего неловкого избранника «злым взглядом», «строптиво молчит». Николай сразу упоминает насмешки и предостережение деда Лаврина, которые будут сниться ему, дескать, «кислинки». Это предоставляет смелости, и он решает показать характер: сам начинает выдираться наверх. Соня побежденная, оробелая (наверное, повела себя очень сурово!). Она жалобно шепчет: «Коля, а я?» Вот, в конце концов, оно, признание: « И от того шепота у меня дурманится глава, а сердце начинает колотить, как звон. Прыгаю вниз, сердито хватаю ее за плечи и из разгона целую в скрипучий холодный платок.

-        Зачем же ты…аж за ухо, глупенький…- выдыхает Соня и смеется как-то покорно и кротко.

…Я не помогаю, а почти выношу ее вверх на руках. И силы у меня - как у вола».


 






Теперь Николай - признанный герой, любимый, и он ни за что не признается, что озяб, как обычный мальчик: «- Ты не озяб? - спрашивает. Я, чтобы не трястись, а ей говорю: - нет…»

Как хорошо им обеим становится в мире! Как красиво! Они замечают на деревьях «мелкие будто роса, капельки: то завязь». Соня сразу замечталась: «Вот если бы мне такое ожерелье, … бы не снимала…»

«- Купим,- обещаю уверенно.- Вот как только выучусь на шофера, так и купим.

Так Григор Тютюнник открыл еще одну страницу большой книги Любови и дал возможность нам, читателям, припасть к чистому источнику искусства художественного слова.