Одним из первых, в чьем творчестве нашли свое воплощение характерные черты просветительской эстетики и начата была «революция в искусстве» на” русской почве, был Денис Иванович Фонвизин. Д. И. Фонвизин родился 3 апреля 1745 года в Москве. Здесь же прошли его детские и юношеские годы. Его мать, по отзыву самого писателя, «имела разум тонкий и душевными очами видела далеко», а отец, хотя и был «характера вспыльчивого», «с людьми обращался с кротостью», «в доме нашем дурных людей не было». С детских лет Фонвизин проникся мыслью, что «побои не есть средство к исправлению людей».

Получив первоначальное образование под руководством своего отца, Фонвизин затем поступил в 17.55 году в гимназию при только что открывшемся Московском университете.

В 1761 году Фонвизин и его брат были переведены студентами в университет. На Фонвизина не могли не оказать влияния такие профессора и преподаватели, как II. Н. Поповский, А. А. Барсов, они вели занятия на кафедре красноречия. Не прошли бесследно для юноши и частые ВИЗИТЫ К М. М. Хераскову, объединившему вокруг себя талантливую молодежь, увлеченную литературой. Фонвизин имел право сказать впоследствии, что в университете он получил «вкус к словесным наукам».

В 1762 году подошло время поступить Фонвизину на военную службу. Не желая «ходить в карауле на съезжую» (в полицейский участок), он подал прошение о зачислении его на гражданскую службу. Вскоре он был принят переводчиком в Иностранную коллегию, а в октябре 1763 года переведен был под начало И. П. Елагина, ведавшего кабинетом Екатерины II для «принятия челобитень». Первым печатным и первым дошедшим до пас художественным произведением Фонвизина были «Басни нравоучительные с изъяснениями господина Гольберга», переведенные им и изданные в 1761 году. В этих баснях датский писатель-просветитель не только осмеивал общечеловеческие пороки, но и выступал против распространенных в среде его соотечественников явлений социальной несправедливости, во многом оказавшихся сходными с общественными неустройствами русской жизни. Фонвизин к переводу подошел творчески: он стремился к лаконизму и афористичности изложения и потому отбросил подробности (в первую очередь несвойственные русской действительности) и усилил в ряде случаев сатирическую направленность подлинника. Так, перерабатывая басню «Лисицыне нравоучение», Фонвизин отбросил латинские термины и упоминания о распрях между религиозными сектами и сумел создать краткий, но выразительный «кодекс» подлости и низости, следуя которому, недостойные люди могли преуспевать па служебном и житейском поприще. Вот некоторые из наставлений Лисицы:

    * «Не спуская ни в чем тому, кого сильнее ты, защищай себя от равного и уступай тому, кто тебя сильнее».
    * «Ни в чем правды не держись, когда желаешь найти в свете свое счастье».
    * «Оставляй все те добродетели, от которых пользы получить надежды нет».
    * «Когда хочешь воровать, то промышляй столько, чтоб мог откупиться, для того что наказывают обыкновенно малых воров, а не больших».
    * «Будучи судьею, сам взяток не бери, а оставляй оное жене; таким образом, можешь сказать всегда, что руки твои чисты».
    * «Старайся собирать, по возможности, богатство каким бы то образом ни было: рубль всегда есть рубль, хоть краденый, хоть заслуженный».

Басня «Кот сделался пустынником» своей явной антиклерикальной направленностью была близка молодому переводчику. В этой басне рассказано о том, как кот, «приметив, что не может более находить себе добычи и что мыши, вызнав все его искусство, обыкновенно имели великую осторожность, предпринял быть пустынником, чтоб тем способнее обманывать под видом лицемерия». Он даже шкуру выкрасил в черный цвет, «будто желает уже оставить свет и надеть черное пустынническое платье». Мыши, уверенные в том, что «пустынники не едят мясо», потеряли бдительность и «не только не убегали от своего неприятеля, но еще и старались завести с ним знакомство». Выбрав подходящий момент, кот напал на мышиную стаю, из которой уцелела от его когтей только одна мышь. Она-то и произнесла слова, полные горечи и гнева: «Злодейство твое было и в миру живучи весьма велико, но с тех пор, как стал ты пустынником, то совсем пришел уже в свирепость».

 





В повторное издание «Басен нравоучительных» Гольберга 1765 года (прямое доказательство их успеха у читателя) Фонвизин включил перевод еще 42 басен. Особенно интересна из них басня «Паи делает учреждение».

Звери - «львы, барсы, слоны, орлы, ястребы и прочие», «приписывающие себе по силе своей первенство», были возмущены тем, что и «низкие звери» все, даже до свиней, овец и ослов, воображали, будто солнце и луна созданы не для одних сильных зверей, но и для них, и что ветер веет и дождь идет равно как для льва, так и для осла. Сильные мира звериного обратились к лесному богу Пану с просьбой «об учреждении (постановлении, законе.), по которому бы всякий зверь знать мог старшинство свое и сильнейших зверей почитали бы нижайшие». Пан согласился дать такое «учреждение». Но так как посчитал он «за справедливое давать старшинство не по природе, а по внутреннему достоинству добродетели и прилежанию, чрез что приносят они людям истинную пользу», то в зверином царстве произошел форменный переворот. В первый (высший) класс попали пчелы, овцы, коровы, козы, лошади, во второй - верблюды и ослы, быки, кошки, а в пятом (самом низшем) классе оказались львы, тигры, медведи, барсы, волки, орлы, ястребы вместе с крысами, клопами, мышами, змеями и пр.

Работая над переводами басен, Фонвизин овладевал мастерством диалога, создания драматических сценок (недаром в XVIII веке басню называли «малой комедией»), добивался простоты и ясности языка, облегчения синтаксических конструкций.

Из ранних оригинальных произведений Фонвизина до нас дошло всего лишь несколько стихотворных сатир, хотя создано их было значительно больше. Незадолго перед смертью писатель сам вспоминал: «Весьма рано появилась во мне склонность к сатире. Острые слова мои носились по Москве… Сочинения мои были острые ругательства: много было в них сатирической соли». В этих сатирах Фонвизина (если судить о них по «Посланию к Ямщикову») осмеивались конкретные лица, но не затрагивались существенные стороны общественной жизни того времени.

Смелость и новаторство Фонвизина проявились также и в том, что за разрешением мучительных и сложных вопросов он обратился, (пусть это было в шутливой форме) к своим слугам, иными словами - к крепостным крестьянам, отбросив сословные предрассудки и нарушив жанровый этикет (послания адресовались обычно лицам благородного сословия). Правда, никто из слуг не ответил на поставленные вопросы, но ведь этого не сумел сделать и сам автор - барин. Зато в «Послании» нарисована -яркая, остросатирическая картина русского общества. И создана она была, по воле автора, в монологах слуг - Ваньки и Петрушки.

Несмотря на иронически-пренебрежительное обращение Фонвизина к большеголовому Ваньке («малейшего ума пространная столица»), конюх Ванька оказался весьма наблюдательным и смышленым. Он установил, каков «сей свет»: в нем господствуют всеобщий обман и корыстолюбие, а растлевающая власть денег подчинила себе все сословия:

Попы стараются обманывать народ, Слуги дворецкого, дворецкие господ, Друг друга господа, а знатные бояре Нередко обмануть хотят и государя; И ВСЯКИЙ, чтоб набить потуже спой карман, За благо рассудил приняться за обман. До денег лакомые посадские, дворяне, Судьи, подьячие, солдаты и крестьяне. Смиренны пастыри душ наших и сердец Изволят собирать оброк с своих овец. Овечки женятся, плодятся, умирают, А пастыри при том карманы набивают; За деньги чистые прощают всякой грех. За деньги множество в раю сулят утех. Но если говорить на свете правду можно, То мнение мое, скажу я вам, не ложно: За деньги самого всевышнего творца Готовы обмануть и пастырь, и овца!

Вывод Ваньки закономерен - «дурен здешний свет».