В детских впечатлениях также исток хлебниковского «евразийства»,
глубокого и здравого внимания к «азиатско-восточному»: истории, природным
условиям, верованиям, языкам, нравам. Позднее, уже в пореволюционные годы,
мечта Хлебникова о вселенском братстве народов сопряжена с Азией как
прообразом полуденной гармонии, а Октябрь- начало пути к ней:


Так смуглые войны горных кочевий


По-братски несутся, держась за нагайкой,


Под низкими сводами темных деревьях,


Под рокот ружейный и гром балалайки.



(“Навруз труда”)


Поэзия Хлебникова держится не на переживании “чего-то” или на
размышлениях о “чем-то”. Поэт писал, скажем, само лесное утро, а не об
утре, сам вечер в горах, а не о вечере. Каждый образ оказывается точным,
созданным вновь. Эпичность Хлебникова интимна, миф его- домашний,
добродушный, сказочно-яркий:
Зеленый плеск и переплеск
И в синий блеск весь мир исчез




 






(“Синие оковы”)
Изначальные мировоззренческие установки, жизненный опыт (Хлебников
жил, после приезда из Казани в Петербург, всегда трудно, бездомно, голодно,
в непредсказуемых скитаниях), социальные условия тогдашней России, мировая
война предопределили отношение поэта к Октябрьской революции. Конечно же,
революцию Хлебников мыслил в присущем ему духе, как «союз Разина и
Лобачевского», бунтарское возмездие и космическое переустройство вселенной
на путях слияния науки, труда и чистого духа, с помощью усвоенных людьми
«законов времени» и «звездного» языка.
В послереволюционные годы Хлебников- художник неизмеримо вырастает. В
декабре 1921 года он писал:«Я чувствую гробовую доску над своим прошлым.
Стих свой кажется чужим». Его поэзия «обмирщается», делается проще, яснее,
глубже. Он создает многочисленные произведения о событиях революции,
гражданской войны в России, Иране. Напряженно думает и пишет о будущем.
Стихотворения и поэмы Хлебникова становятся более непосредственными по тону
и манере, образы жизненно и эмоционально более убедительными, морально-
идейная позиция выявляется открыто и с максималистской неукоснительностью.
Интонационный стих свободно вмещает разноголосицу эпохи. Появляются вещи
сюжетно-фабульные, с чертами повествовательного психологизма. Хлебников
приходит к страстной стихотворной публицистике. В 1921 году в Пятигорске
поэт создает несколько стихотворений о голоде, который тогда смертоносно
бушевал в Поволжье и унес миллионы жизней («Голод», «Трубите, кричите,
несите!»).
Этическая глухота и претенциозная развязность почти всей футуристической
поэзии и модернистского искусства задели своим механическим крылом
прирожденную, тонкую подлинность Хлебникова, что-то в ней исказили,
смешали, спутали, сбили с толка и лада. Слово дано поэту — для правды, для
«испытанья сердец», как считал Блок. Таким оно было даровано и Хлебникову.
Отступничества и соблазны свободного артистизма могли помешать и помешали
поэту, но слово сильнее — оно «вначале было»,— и оно победило.
Однажды Хлебников написал: «Родина сильнее смерти». И он — русский поэт
Велимир Хлебников — с родиной.