Одной из классических литературных тем является тема детства. К ней обращаются на каком-то этапе жизненного пути все писатели и поэты. Этой теме посвящено лирическое стихотворение М. Цветаевой «Наши царства». Оно дает возможность увидеть бесконечность в развитии темы детских воспоминаний. М.И. Цветаева, чье творчество в настоящее время является u1082 классикой литературы, отвела теме детства в своем творчестве одну из главных страниц. Ее сборник «Вечерний альбом» полностью посвящен этой теме, сюда вошло и стихотворение «Наши царства». Написано оно совсем юной поэтессой гимназисткой Мариной Цветаевой в 1908—1910 годах. Знакомясь со стихотворением М.И. Цветаевой о детстве, сразу попадаешь в пространство нового авторского стиля, в новый для современного читателя поэтический мир, который притягивает к себе. Хочется полностью погрузиться в авторский замысел, понять, что волнует лирическую героиню М.И. Цветаевой.

Попробуем понять автора, насладиться талантливым слогом поэтессы, увидеть образ Ее детства, понять Ее ранимую душу. Для начала поясним заглавие стихотворения. Слово царства любимо автором как образ сказочного детства. На самом деле у М.И. Цветаевой и ее любимой младшей сестры Анастасии, о которой и упоминается в этом стихотворении не раз, такие «царства» были. Обратимся к первой строфе: Владенья наши царственно-богаты, Их красоты не рассказать стиху: В них ручейки, деревья, поле, скаты И вишни прошлогодние во мху. Сразу же по первой строфе можно судить о том, что счастливый мир детства двух девочек связан с каким-то особым уголком, скорее всего природой любимого края, куда они спешили для своего уединения. М. Цветаева изображает, с одной стороны, реально существующий уголок природы, куда с радостью бежали две девочки, с другой стороны, она упоминает о волшебной силе этого места, которое становилось в момент прихода туда детей сказочным царством. Здесь происходят настоящие превращения: дети ощущают себя феями, видят страшную границу («темный лес»), делают все, что хотят. Здесь они чувствуют полноту жизни, наслаждаются природой, отдыхают душой. Каждая строка второй строфы говорит об этом чуде:
Мы обе — феи, добрые соседки,
Владенья наши делит темный лес.
Лежим в траве и смотрим, как сквозь ветки
Белеет облачко в выси небес.

Не забывает М.И. Цветаева напомнить и о том взрослом мире, в котором приходится жить девочкам. Друг для друга они — феи, это прекрасно! А вот о взрослых она говорит с недоумением, чувством досады, поскольку те не видят чуда, а, видимо, удивляются выходкам «двух диких девочек». Проказы фей заставляют взрослых быть бдительнее, внимательнее:
Мы обе — феи, но большие (странно!)
Двух диких девочек лишь видят в нас.
Что ясно нам — для них совсем туманно:
Как и на все — на фею нужен глаз!

Почему «на фею нужен глаз»? Наверное, потому, что фея — сказочное существо — порой творит нежелаемые волшебства, особенно для взрослых. Вот поэтому за ней надо бы следить: не натворила бы чего! М.И. Цветаева рассказывает о волшебном мире, о счастливом времени — детском периоде ее жизни. Это время она считает самым счастливым, чудесным, а главное, свободным. Только в детстве можно убегать из дома, стремиться в любимое местечко вместе с желанной сестрой и подругой, играть, танцевать, придумывать всякие приключения. Поэт выражает свою радость обычной фразой «нам хорошо». А затем просто, по-детски честно, искренне объясняет причину такого состояния. Прочитайте четвертую строфу:
Нам хорошо. Пока еще в постели
Все старшие, и воздух летний свеж,
Бежим к себе. Деревья нам качели,
Беги, танцуй, сражайся, палки режь!..
В этой строфе я нахожу ответ на волнующий меня вопрос: «Какое время автор считает подходящим для чудес?» Во-первых, это лето. А во-вторых, это раннее утро, пока взрослые еще не проснулись, да еще «воздух летний свеж».

С некоторой грустью, светлой и доброй, поэтесса рассказывает о возвращении в реальный мир, из царства грез, веселья, свободы. Говорит, противопоставляя его миру счастья (на это указывает союз но). Опять происходит чудо: девочки, бывшие только что феями, превращаются в детей, больше не ликуют, не шумят, не бегут куда-то. Их шаг затихает, рождается чувство и сожаления, и сомнения, и счастья быть на земле.


 




Но день прошел, и снова феи — дети,


Которых ждут и шаг которых тих...
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще не взрослый передаст ли стих?
Последние две строки пятой строфы звучат в форме вопроса, адресованного к себе самой, а также к читателям. Уже в этих строках возникает мысль о том, автор стихотворения уже стал поэтом, правда, еще не взрослым, поэтому здесь звучит нотка сомнения в том, удается ли ему передать всю полноту чувств, детских переживаний, волнений, счастливых мгновений. М.И. Цветаева, безусловно, проявила уже в довольно раннем возрасте свой поэтический дар: в этом убеждает читателя ее стихотворение. Она передала многоликий спектр чувств, интонаций. Вот какие интонации, по моему мнению, улавливает читатель в поэтическом слове автора: восторг, восхищение, ощущение счастья, наслаждение, свободолюбие, умиротворение, спокойствие, чувство гармонии (слияния с природой), шутливость, игривость, сожаление, светлая грусть, недоумение, сомнение, задумчивость.

Мне очень близко по духу и интонационному рисунку это произведение. Я восхищаюсь мастерством талантливой поэтессы. Я думаю, что М.И. Цветаевой удалось раскрыть свой внутренний мир. И в этом ей помогли выразительные глаголы. Детство — это временной период жизни человека, у каждого он особенный. Вот и у М.И. Цветаевой это время окрашено индивидуальными красками. Ее детство — счастливый период жизни. Это время свободы, детских игр, волшебных превращений. Во-первых, поэт указывает на прошлое, которое когда-то было, но оставило глубокий след в душе. Странно, что о прошлом М.И. Цветаева пишет, прибегая к глаголам настоящего времени: делит, лежим и смотрим, видят, бежим (эти глаголы упоминаются в 1—4 строфах. Создается впечатление, что все происходящее с девочками читатель видит сейчас, в данную минуту. От этого усиливается впечатление любви, красоты, добра к тому миру, где когда-то жили героини стихотворения. Во-вторых, нельзя не заметить, что последняя строфа отделена от предыдущих четырех строф временным поворотом. Союз «но» противопоставляет время счастливых утех, чудес, встреч в лесу и время возвращения домой, в мир взрослых. Здесь М.И. Цветаева употребляет прошедшее время глагола:
Но день прошел, и снова феи — дети,
Которых ждут и шаг которых тих...
Героини стихотворения четко знают, когда заканчивается их личное время, когда они могут превратиться в фей и наслаждаться чудесами, которые ими и придуманы. Время возвращения домой они тоже осознают (в это время просыпаются взрослые), потому что их ждут (это уже происходит в настоящем времени). Девочки опять становятся обычными детьми и возвращаются к старшим.

Если поразмышлять над тем, в какое время суток происходят «события» с героинями, то в тексте есть подсказка: «...Пока еще в постели все взрослые, и воздух летний свеж...» Видимо, девочки убегают в свои владения в то время, когда родители и другие взрослые еще спят летним утром и не могут проследить за детьми. Да и воздух свеж, скорее всего, ранним утром. В-третьих, в последних строках стихотворения М.И. Цветаева, восхищаясь сказочным детством, уже намекает на то, что будет скоро — в будущем: Ах, этот мир и счастье быть на свете Еще не взрослый передаст ли стих? Таким образом, в стихотворении «Наши царства» время играет важную роль: оно помогает создать автору образ счастливого детства, граничащего со взрослым миром. Рассказывая о прошлом, М.И. Цветаева говорит о его ценности и вечной памяти, которую сохранит на протяжении всей своей жизни. Об этом свидетельствуют и другие ее произведения. Нельзя не заметить, что М.И. Цветаева мастерски придумывает заглавия своих стихотворений. Заглавие «Наши царства» сразу же позволяет читателю попасть в то пространство, о котором пойдет речь в тексте. Оно указывает на значимость особого мира — мира детства, но не всего периода, а только того, когда маленькие девочки убегали ранним утром в лес. Во-первых, все пространство стихотворения поделено на два мира — «наши царства» и мир домашних, взрослых. Граница между ними проходит через все стихотворение: ранним летним утром героини посещают свой тайный мир, а взрослые, как им думается, об этом не знают. Но после пробуждения взрослых они возвращаются в мир реальный. Их выдуманный мир — это фантазия, придумка, игра.

Во-вторых, большая часть стихотворения посвящена миру фантастическому, несуществующему (для взрослых). О нем М.И. Цветаева рассказывает с любовью и наслаждением. Что же это за пространство? Она придумывает ему свои названия:
Владенья наши царственно-богаты,
Их красоты не рассказать стиху:
В них ручейки, деревья, поле, скаты
И вишни прошлогодние во мху.
Поэт не дает подробного описания владений двух фей, лишь указывает на те детали, которые запечатлела память. Вроде бы все реально: ручейки, деревья, поле, скаты — и в то же время волшебно, сказочно. Ведь именно в этом пространстве обитают две феи. И в нем тоже есть граница: «Владенья наши делит темный лес». Можно предположить, что темный лес, как в сказке, является границей двух царств, в каждом из которых обитает фея. Вот поэтому автор и говорит о том, что две феи — добрые соседки. Конечно, феи наслаждаются миром, в который попали. А мир совсем обычный, просто они видят в нем красоту и гармонию, ведь здесь им хорошо быть вдвоем: Лежим в траве и смотрим, как сквозь ветки Белеет облачко в выси небес.

В-третьих, М.И. Цветаева отмечает, что царство, где обитают феи, доступно только им двоим. В нем все ясно, легко дышится, здесь можно свободно играть, бегать, резвиться. Для взрослых этот мир странный, а обитательницы его кажутся дикими девочками. Самая главная оценка сказочного мира содержится в словах «Нам хорошо». В-четвертых, этот детский мир — мир собственнический, ведь его придумали сами героини, поэтому они считают его своим родным домом («бежим к себе»). А значит, в нем можно делать все что вздумается: Деревья нам качели, Беги, танцуй, сражайся, палки режь!.. В-пятых, когда заканчивается день, феи перестают быть волшебницами, они возвращаются в мир взрослых, потому что их там ждут. В этом мире, как пишет поэт, «шаг ... тих». Замечательная деталь взрослых людей. Тот детский мир — шумный, игривый, радостный, громкий, а этот — тихий, неторопливый. Автор указывает на разницу в описании двух пространств: мира детства и мира взрослых. В-шестых, в стихотворении есть намек на существование особого пространства — поэтического, жизненно необходимого, скорее всего, для одной из героинь, чьи чувства свойственны самому автору. Для нее важно «быть на свете» поэтом. Пока она еще пишет не взрослые стихи, но в этом занятии обретает «мир и счастье». Героиня сомневается (задает риторический вопрос в конце стихотворения) в том, поймут ли читатели ее мироощущения о счастливом прошлом — волшебном детстве.

Если обратить внимание на изобразительные средства стихотворения, то можно заметить отсутствие ярких эпитетов, метафор, сравнений. Практически во всем тексте присутствует лишь одно красочное определение «владенья... царственно-богаты». Но это не значит, что М.И. Цветаева не сумела создать яркий, запоминающийся образ детства. В простых, доступных словах ей удалось передать читателю волнения своей души, личные ощущения счастья и свободы. Она намеренно часто использует местоимения, доверяя читателю самые сокровенные мысли, тем самым раскрывая тайну своего, личного, родного образа детства.