Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по- французски, по-немецки). В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи, собрала стопку стихов - исповедь за последние два года и отнесла в типографию А. И. Мамонтова. Заплатив за печатанье 500 экземпляров, через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом». По сути, это был дневник очень одаренного и наблюдательного ребенка. Но от многих своих сверстниц, тоже писавших стихи, юная Цветаева отличалась в своем альбоме, по крайней мере, двумя чертами: во первых, ничего не выдумывала, то есть почти не впадала в сочинительство, и, во вторых, она никому не подражала.

Первым, кто сразу же прочитал «Вечерний альбом» и тотчас на него откликнулся, был Максимилиан Волошин. По его мнению, до Цветаевой никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства. О детстве обычно рассказывали взрослые - сверху вниз. «Это очень юная и неопытная книга, - писал Волошин. - Многие стихи, если их раскрыть случайно посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство…». Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь. Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н. Гумилев. «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…эта книга, - заключил он свою рецензию, - не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов».

 Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее в опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки», сообщил о своих надеждах увидеть впредь в стихах Цветаевой чувства «более острые» и мысли более «нужные», что задело самолюбие Марины. На его пугающий отзыв Цветаева ответила стихотворением:

    * Улыбнись в мое «окно»,
    * Иль к шутам меня причисли,
    * Не изменишь все равно!
    * «Острых чувств» и «нужных мыслей»
    * Мне от Бога не дано.
    * Нужно петь, что все темно,
    * Что над миром сны нависли…
    * -Так теперь заведено. -
    * Этих чувств и этих мыслей
    * Мне от Бога не дано!

Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Хотя оценки М. Волошина, В. Брюсова, Н. Гумилева и казались завышенными, Цветаева их вскоре оправдала. В этом альбоме Марины Цветаевой появляется лирическая героиня - молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» - это скрытое посвящение. Перед каждым разделом - эпиграф, а то и по два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк - впрочем, вполне оригинальных, ни на чьих не похожих:

    * «Кошку завидели, курочки
    * Стали с индюшками в круг…
    * Мама у сонной дочурки
    * Вынула куклу из рук.

Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь - безудержная и страстная «Молитва», написанная Мариной в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года:

    * Христос и Бог! Я жажду чуда
    * Теперь, сейчас, в начале дня!
    * О, дай мне умереть, покуда
    * Вся жизнь как книга для меня.
    * Ты мудрый, ты не скажешь строго:
    * «Терпи, еще не кончен срок».

 



    * Ты сам мне подал - слишком много!

    * Я жажду сразу - всех дорог!
    * Люблю и крест, и шелк, и каски,
    * Моя душа мгновений след…
    * Ты дал мне детство - лучше сказки
    * И дай мне смерть - в семнадцать лет!

Нет, она вовсе не хотела умереть в этот момент, когда писала эти строки; они - лишь поэтический прием. В стихотворении «Молитва» скрытое обещание жить и творить: «Я жажду всех дорог!». Они появятся во множестве - разнообразные дороги цветаевского творчества. В стихах «Вечернего альбома» рядом с попытками выразить детские впечатления и воспоминания соседствовала не детская сила, которая пробивала себе путь сквозь немудреную оболочку зарифмованного детского дневника московской гимназистки. «В Люксембургском саду», наблюдая с грустью играющих детей и их счастливых матерей, завидует им: «Весь мир у тебя», - а в конце заявляет:

    * Я женщин люблю, что в бою не робели
    * Умевших и шпагу держать, и копье, -
    * Но знаю, что только в плену колыбели
    * Обычное - женское - счастье мое!

В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям; в первую очередь о маме и о сестре Асе. Н. Гумилев, прочитав «Вечерний альбом» (1910), заметил, что «мама» почти не сходит с его страниц. В стихотворении «Ricordo di tivoli» (Воспоминание о Тиволе» - итал.) Марина писала о сестре Анастасии, с «высоты» взрослого человека. Мальчик к губам приложил осторожно свирель,

    * Девочка, плача, головку на грудь уронила…
    * Грустно и мило!
    * Скорбно склоняется к детям столетняя ель.
    * Темная ель в этой жизни видала так много
    * Слишком красивых, с большими глазами, детей.
    * Нет путей
    * Им в нашей жизни. Их счастье, их радость - у бога.
    * Море синеет вдали, как огромный сапфир,
    * Детские крики доносятся с дальней лужайки,
    * В воздухе - чайки…
    * Мальчик играет, а девочке в друге весь мир…
    * Ясно литая в грядущем, их ель осенила,
    * Мощная, мудрая, много видавшая ель!
    * Плачет свирель…
    * Девочка, плача, головку на грудь уронила.

Легко ли поверить, что эти стихи написала девушка, едва перешагнувшая порог отрочества: такова была Марина. Она все знала заранее. Ее грусть, в ней заложенная еще в детстве, чуя все, что придет потом, делала ее еще в пятнадцать лет тою столетнюю елью над теми детьми. В «Вечернем альбоме» встречаются переклички с Брюсовым. Это мотивы встречи, экзотики, чародейства, городская тема, стихотворения, образцом для которых послужили брюсовские баллады.