Занятия медицинскими науками имело серьезное влияние на мою литературную деятельность. Они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня, как для писателя, может понять только тот, кто сам врач, и, вероятно, благодаря близости к медицине мне удалось избежать многих ошибок. Знакомство с естественными науками, с научным методом весьма держало меня настороже, и я старался, где было возможно, соображаться с научными данными, а где это невозможно, предпочитал не писать вовсе.
А. П. Чехов. Письмо к Г. Россолимо, 11 октября 1899 г.

В мировой литературе такое явление, как писатель-врач, не редкость. А. Конан Дойль, В. В. Вересаев, М. А. Булгаков — список этот можно продолжать. Внесена в него и фамилия А. П. Чехова.

В 1884 г. Чехов окончил курс медицинского факультета Московского университета. Как он пишет в Одном из писем, «выбрал медицинский факультет— не помню, по каким соображениям, но в выборе потом не раскаялся. Уже на первом курсе стал печататься в еженедельных журналах и газетах, и эти занятия литературой уже в начале восьмидесятых годов приняли постоянный профессиональный характер».


 



В 1883 г. написан рассказ «Случаи Mania grandiosa. (Вниманию газеты «Врач»)». По жанру он напоминает заметки, что характерно для юмористических произведений этого периода творчества Чехова.  Описанные в нем случаи мании величия вызывают легкую улыбку: их герои вовсе не приносят никакого вреда ни себе, ни окружающим. Угадывается здесь и насмешка над властями и цензорами, пропустившими, кстати, рассказ в печать. Самый заурядный человек оказывается подвержен этой мании. Отставной капитан помешан на тему «Сборища воспрещены», и потому «он вырубил свой лес, не обедает с семьей, не пускает на свою землю крестьянское стадо». Отставной урядник «сажает в сундук кошек, собак, кур и держит их взаперти определенные сроки», его мания — «А посиди-ка, братец!» Акцизный чиновник помешан на идее: «Гласность — зря!» и, выписывая почти все столичные газеты, не читает их. Найдя в каждом полученном номере что-либо «предосудительное», «вооружается цветным карандашом и марает. Измарав весь номер, он отдает его кучерам на папиросы и чувствует себя здоровым впредь до получения нового номера».

В 1893 г. Антон Павлович пишет рассказ «Черный монах», уже отличающийся от заметок врача. О том, как появился замысел, мы узнаем из письма Чехова к А. Суворину: «...Черного монаха я писал без всяких унылых мыслей, по холодном размышлении. Просто пришла охота изобразить манию величия».

Главный герой — Андрей Васильич Коврин— магистр, ученый, занимающийся философией, живущий своей работой. Его книжным занятиям Чехов противопоставляет прекрасный сад Песоцких — дело жизни Егора Семеныча и Тани. Приехав к Песоцким, Коврин в первые сутки даже не ложится спать, воспоминания о «сказочных впечатлениях» детства и та радость, с которой его встречают, словно пробуждают его. К нему приходит мысль о том, что он мог бы привязаться к Тане, влюбиться в нее — он словно возвращается к настоящей жизни, но только на миг: «эта мысль умилила и насмешила его». В деревне он продолжает вести такую же нервную и напряженную жизнь, продолжает свою работу, почти не спит. Мелодия «известной серенады Брага» пробуждает неведомо откуда взявшееся воспоминание о легенде, а чуть позже Коврин «наяву» встречается с черным монахом. Далее жизнь его раздваивается: он влюбляется в дочь Егора Семеныча, продолжает «с той же страстностью, с какою он только что целовал Таню», работать и встречается «раз или два в неделю ...с черным монахом». Встречи его не пугают, он убежден, что «подобные идеи посещают только избранных, выдающихся людей, посвятивших себя служению идее». А в том, что он таков, его убеждают и Таня, и ее отец. 

Далее жизнь Песоцких меняется. Коврин женится на Тане, увозит ее в город. В одну из длинных зимних; ночей Коврин, наконец, понимает, что сошел с ума: проснувшаяся внезапно Таня застает его беседующим с пустым креслом. Коврина отвозят в больницу, вылечивают. Черный монах больше не приходит к нему. Через год, снова летом, Коврин оказывается в деревне, в доме Песоцкого. И все начинает напоминать ему о том счастье, которое ушло из его жизни вместе с черным монахом. Он больше не видит красок мира, он больше не «весел, бодр и даже счастлив», не «интересен и оригинален». «Теперь я стал рассудительнее и солиднее, но зато я такой, как все: я — посредственность, мне скучно жить...О, как вы жестоко поступили со мной!» — упрекает он жену и Егора Семеныча. И посредственный, скучающий Коврин начинает мстить. Страдают все: и он сам, и Егор Семеныч, не чувствующий за собой никакой вины, и Таня, замечающая, что в лице Коврина уже чего-то не достает. Не достает в нем той одухотворенности, которую ему придавала болезнь, сознание своей исключительности. «Я видел галлюцинации, но кому это мешало?» — спрашивает Коврин. Став нормальным, таким, как все, Коврин не выигрывает ничего. Он бросает Таню, живет уже с другой женщиной, получает самостоятельную кафедру. На смену одной болезни приходит другая — чахотка. Письмо Тани, в котором она пишет, что отец ее умер, сад погибает и что она ненавидит Коврина за все это и желает ему смерти, вызывает в Коврине «беспокойство, похожее на страх». Возвращается прошлое, возвращается музыка, возвращается черный монах, возвращается «та неведомая сила, которая в какие-нибудь два года произвела столько разрушений в его жизни и жизни близких». Коврин умирает в сознании того, что он гений, умирает счастливым человеком.

Что же хотел сказать нам Чехов этой историей? Это рассказ-предостережение, автор не только врач, правдиво рисующий недуг, постигший главного героя, но и писатель, увидевший, как разрушается под действием болезни сам человек и гибнет прекрасное, что и зовет умирающий Коврин: «Он звал Таню, звал большой сад с роскошными цветами, обрызганными росой, звал парк, сосны с мохнатыми корнями, ржаное поле, свою чудесную науку, свою молодость, смелость, радость, звал жизнь, которая была так прекрасна».