А. П. Чехов вошел в литературу 80-х годов XIX века сразу как новатор, во многом не похожий ни на предшествующих, ни на окружавших его писателей. Новаторство заключалось, в первую очередь, в выборе жанра: Чехов был мастером “малых форм”, короткого рассказа. Также нетрадиционной была манера повествования, краткость, лаконизм; необычна и сама тематика рассказов. Так, одной из ведущих тем зрелого периода творчества Чехова становится изображение жизни русской интеллигенции. Используя разнообразные художественные средства, автор создал ряд ярких, типичных образов представителей трудовой и творческой интеллигенции, а также отразил проблемы и конфликты, возникавшие в ее среде.

В рассказах вся интеллигенция как социальный слой, некая совокупность людей, объединенных по профессиональному признаку и личным качествам, может быть разделена на трудовую (врачи, учителя) и творческую (артисты, художники, музыканты), причем разделение это иногда даже перерастает в антитезу, например в рассказе “Попрыгунья”. Здесь представители творческой интеллигенции описаны явно сатирически: автор с пренебрежением относится к художнику Рябовскому, равно как и ко всем артистам, музыкантам и литераторам, бывающим в доме Ольги Ивановны, главной героини. Подчеркивается наигранность, неестественность слов и поступков, однообразие и пошлость, царящие в “творческой” среде. Образ Рябовского снижен: Чехов иронизирует над вечным утомленным видом и фразой “Я устал”, произносимой героем несколько раз с одной и той же театральной интонацией. Собственно, ход событий, развитие сюжета обнажают внутреннюю сущность, скрытые за приятной внешностью пороки Рябовского, считающего, как оказалось, любые свои действия, даже аморальные, оправданными “творческим” складом характера, непостоянством, склонностью к переменам.

Однако в рассказе “Дом с мезонином” другой представитель творческой интеллигенции, художник, г-н М, показан с иных позиций. Повествование ведется от первого лица, автор как бы прячется за маску рассказчика и перепоручает повествование лицу, якобы принимавшему участие в описываемых событиях. Это создает эффект присутствия, у читателя создается впечатление достоверности, правдивости истории. Никакой сатирической окраски образа нет, сама история любви художника и Жени Волчаниновой довольно трагична. Но есть, пожалуй, и черта, общая для Рябовского и г-на М: безволие, неумение отстоять свои желания, интересы, убеждения; такие люди легко подвержены внешним воздействиям, они не борцы, предпочитают плыть по течению. Вероятно, поэтому судьба по воле автора даже не предоставляет им права нравственного выбора: для Рябовского моральных проблем вообще не существует, художник же оказался бы явно слабее обстоятельств.

Чехов презирал и высмеивал пошлость во всех ее проявлениях, в том числе и в творчестве. В рассказе “Ионыч” на вечере самой интеллигентной в городе С, семьи хозяйка читает роман, начинающийся словами: “Мороз крепчал...” Здесь Чехов демонстративно высмеивает литературные штампы, банальность, отсутствие новых, свежих идей и форм. Проблемы поиска нового в искусстве, творчестве получат развитие в пьесах Чехова, в том числе в знаменитой “Чайке”.



 





Не менее критично и строго изображает писатель и трудовую интеллигенцию. В основном это врачи, что, вероятно, связано с профессией Чехова, а также учителя как самая образованная часть интеллигенции, от которой зависит будущее. Этих героев, как правило, автор ставит перед выбором: приобщиться к серой массе пошлых, неинтересных людей, позволить втянуть себя в болото мещанского быта с его мелочностью и обыденностью или остаться личностью, сохранить человеческое достоинство, интерес к людям и ко всему новому. В рассказах показан весь спектр возможных решений проблемы. Пожалуй, крайним случаем является Беликов, герой рассказа “Человек в футляре”. Образ типичен при всей гротескности; Беликов - человек ограниченный, живущий в своем маленьком, глухом, испуганном мире с одной мыслью: “Как бы чего не вышло”. Чехов использует интересный художественный прием: перенос свойств человека, косвенно и иносказательно изображенных, на его вещи, прямо и конкретно: “И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике”. Эти детали (как и многие другие, например сам предмет, который преподавал Беликов, - греческий язык, мертвый, тоже помогающий герою уйти от реальности в свой мир) штрихами набрасывают четкий образ человека, живущего в “футляре”, мешающего жить себе и другим, учителя, про которого коллега говорит: “Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие”.

Беликов показан в рассказе статичным, застывшим; в другом рассказе, “Ионыч”, Чехов изображает изменение внутреннего мира, деградацию человека, не воспротивившегося окружающей пошлости. Вначале героя зовут доктор Старцев, в финале – Ионыч. Чехов использует опять же деталь для изображения перемен в душе, в принципах, убеждениях, манере поведения, образе жизни доктора Старцева. Например, в начале рассказа герой предпочитает ходить пешком, ведет активный образ жизни (“Пройдя девять верст и потом ложась спать, он не чувствовал ни малейшей усталости, а напротив, ему казалось, что он с удовольствием прошел бы еще верст двадцать”); во второй части у него уже “своя пара лошадей и кучер”; в третьей - “тройка с бубенчиками”; Сама композиция рассказа, параллелизм сцен в саду, отношения с Катериной Ивановной выявляют основные черты характера, подчеркивают необратимость процесса деградации, столь логичного и закономерного в условиях всеобщего интеллектуального и духовного застоя.

Однако в рассказе “Учитель словесности” главный герой осознает опасность, заразительность быта и мещанства, хотя и после совершенной ошибки - свадьбы на внешне милой, но ограниченной девушке Манюсе. Рассказ заканчивается мыслью Никитина: “Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!” Для него окружающая обыденность невыносима; Чехов не показывает, чтопроисходит с героем дальше; здесь важен сам факт решения бежать от пошлости. А в рассказе “Попрыгунья”, как уже говорилось, творческой интеллигенции противопоставлены представители трудовой, доктора Дымов, Коростелев, Шрек. Пожалуй, их можно назвать наиболее близкими к авторскому идеалу: это люди труда, люди науки, самоотверженные и незаметные одновременно. Дымов погибает трагически, случайно, нелепо; только после его смерти жена, Ольга Ивановна, понимает, чем он был в жизни для науки, друзей и больных. Дымов не смог сопротивляться пошлости в отношениях, в семье; однако он оказывается нравственно несравнимо выше, чем Ольга Ивановна и ее друзья, а после его смерти Коростелев выносит приговор житейской пошлости, вульгарности, фактически обвиняя Ольгу Ивановнув смерти талантливого, кроткого, незаменимого человека.

Мастерство Чехова-новеллиста состоит в том, что в коротких зарисовках из жизни он сумел отразить типичные для своего времени типы, образы, отношения, сумел выхватить главное, сущностное, основное из происходящего вокруг. Изображение русской интеллигенции 90-х годов XIX века, для которого автор использовал искусную детализацию, сравнения, композицию рассказов, разные способы повествования, представляет собой не только Литературную, но и историческую ценность, помогает проникнуть в мир русского общества, того времени, пролить свет на вечную проблему роли интеллигенции в жизни России.